Собрание повестей и рассказов в одном томе

– Да, да, да! Вспомнил: преплутовочка! Глазенки такие… в голубой шляпке…

– В голубой шляпке! Ай, ай!

– Это она! У ней есть голубая шляпка. Боже мой! – закричал Иван Андреич…

– Она? Кто она? – прошептал молодой человек, стиснув руки Ивана Андреевича.

– Тсс! – сделал в свою очередь Иван Андреевич. – Он говорит.

– Ах, боже мой! Боже мой!

– Ну, да, впрочем, у кого ж нет голубой шляпки… ну!

– И такая плутовка! – продолжал старик. – Она тут к каким-то знакомым приходит. Все глазки делает. А к тем знакомым тоже ходят знакомые…

– Фу! Как это скучно, – перебила дама, – помилуй, чем ты интересуешься?

– Ну, хорошо, ну, ну! Не сердись! – возразил старичок нараспев. – Ну, я не буду говорить, коль ты не желаешь. Ты что-то не в духе сегодня…

– Да вы как же сюда попали? – заговорил молодой человек.

– А, видите, видите! Вот вы теперь интересуетесь, а прежде не хотели и слушать!

– Ну, да ведь мне все равно! Не говорите, пожалуйста! Ах, черт возьми, какая история!

– Молодой человек, не сердитесь; я не знаю, что говорю; это я так; я только хотел сказать, что тут, верно, что-нибудь недаром, что вы принимаете участие… Но кто вы, молодой человек? Я вижу, вы незнакомец; но кто же вы, незнакомец? Боже, я не знаю, что говорю!

– Э! Подите, пожалуйста! – прервал молодой человек, как будто что-то обдумывая.

– Но я вам все расскажу, все. Вы, может быть, думаете, что я не расскажу, что я зол на вас, нет! Вот рука моя! Я только в упадке духа, больше ничего. Но, ради бога, скажите мне все сначала: как вы здесь сами? По какому случаю? Что же касается до меня, то я не сержусь, ей-богу, не сержусь, вот вам рука моя. Здесь только пыльно; я немного запачкал ее; но это ничего для высокого чувства.

– Э, подите с вашей рукой! Тут поворотиться негде, а он с рукой лезет!

– Но, милостивый государь! Вы со мной обходитесь, как будто, с позволения сказать, со старой подошвой, – проговорил Иван Андреевич в припадке самого кроткого отчаяния, голосом, в котором было слышно моленье. – Обходитесь со мной учтивее, хоть немножко учтивее, и я вам все расскажу! Мы бы полюбили друг друга; я даже готов пригласить вас к себе на обед. А этак нам вместе лежать нельзя, откровенно скажу. Вы заблуждаетесь, молодой человек! Вы не знаете…

– Когда же это он ее встретил? – бормотал молодой человек, очевидно в крайнем волнении. – Она, может быть, теперь меня ждет… Я решительно выйду отсюда!

– Она? Кто она? Боже мой! Про кого вы говорите, молодой человек? Вы думаете, что там, наверху… Боже мой! Боже мой! За что я так наказан?

Иван Андреевич попробовал повернуться на спину в знак отчаянья.

– А вам на что знать, кто она? А, черт! Была не была, я вылезаю!..

– Милостивый государь! Что вы? А я-то, я-то как буду? – прошептал Иван Андреевич, в припадке отчаяния уцепившись за фалды фрака своего соседа.

– А мне-то что? Ну, и оставайтесь одни. А не хотите, так я, пожалуй, скажу, что вы мой дядя, который промотал свое состояние, чтоб не подумал старик, что я любовник жены его.

– Но, молодой человек, это невозможно; это ненатурально, коли дядя. Никто не поверит вам. Этому вот такой маленький ребенок не поверит, – шептал в отчаянии Иван Андреевич.

– Ну, так не болтайте же, а лежите себе смирно, пластом! Пожалуй, ночуйте здесь, а завтра как-нибудь вылезете; вас никто не заметит; уж коли один вылез, так, верно, не подумают, что еще остался другой. Еще бы сидела целая дюжина! Впрочем, вы и один стоите дюжины. Подвигайтесь, или я выйду!

– Вы язвите меня, молодой человек… А что если я закашляюсь? Нужно все предвидеть!

– Тсс!..

– Что это? Как будто наверху я опять слышу возню, – проговорил старичок, который тем временем, кажется, успел задремать.

– Наверху?

– Слышите, молодой человек, наверху!

– Ну, слышу!

– Боже мой! Молодой человек, я выйду.

– А я так не выйду! Мне все равно! Уж если расстроилось, так все равно! А знаете ли, что я подозреваю? Я подозреваю, что вы-то и есть какой-нибудь обманутый муж – вот что!..

– Боже, какой цинизм!.. Неужели вы это подозреваете? Но почему же именно муж… я не женат.

– Как не женат? Дудки!

– Я, может быть, сам любовник!

– Хорош любовник!

– Милостивый государь, милостивый государь! Ну, хорошо, я все вам расскажу. Вонмите моему отчаянью. Это не я, я не женат. Я тоже холостой, как и вы. Это друг мой, товарищ детства… а я любовник… Говорит мне: «Я несчастный человек, я, говорит, пью чашу, я подозреваю жену свою». – «Но, говорю я ему благоразумно, за что же ты ее подозреваешь?..» Но вы не слушаете меня. Слушайте, слушайте! «Ревность смешна, говорю, ревность порок!..» – «Нет, говорит, я несчастный человек! Я, того… чашу, то есть я подозреваю». – «Ты, говорю, мой друг, ты товарищ моего нежного детства. Мы вместе срывали цветы удовольствия, тонули на пуховиках наслаждения». Боже, я не знаю, что говорю. Вы все смеетесь, молодой человек. Вы сделаете меня сумасшедшим.

– Да вы и теперь сумасшедший!..