Противоречий длинный узелВ себе медлительно несяСосредоточась в этом грузеКрутясь и сочленяя звукиМатерия сияла всяИ чревом мир приподнимаяЧервем пронизывая весьОна протягивала рукиИ говорила только здесь10_ На травах розового маяНа алом бархате фиалокВдали от свалок городскихЯ лучший случай как подарокОтдам тому, кто любит их.Я мира дерево златоеЯ мира корень, ветвь и стволЦветок и плод и шип и кол —Мой пылен пест, листва – подолИ всё, что сверх того пустое20_ На том летаю и стою —Ведь я сама себя удвоюМигнувши только воеводеВ котором социальном слое(Умрет изящность в тесном слоге)Уложены начала смыслаОни наполненные ведраКачают мира коромыслоА риф как наконечник мысаДырявит лодочные днища30_ И хлещут в дыры волны речиЯ вся – клубок противоречийА на боку моем прорехиНо я сама свою структуру —Пчела умна как архитектор —Ничто преобразуя в нечтоПострою в длинную натуруНа мысе рифа наконечникОпасный корабельным днищамЕго теченьем правит вечность40_ А мир – качели коромыслаА мыс концом венчаем рифаБурлит водой среди пробоинЯ вся комок предубежденийНо мой порядок очень строенМой пращур был недурно сложенПотомок вдруг оделся кожейСовсем не лучшего покроя —Смесь молока и сновидений.Разбитый в тщетности рассудок50_ Плохой поломанный рисунокЦветок, обглоданный как остов —Поищем кость на дне сосудаТуда забитую первичноСкорей пустить в работу зубыПусть нам дадут хотя бы костиА прежде выдуманную ссудуЗаменят кашей чечевичнойВольют разваренную душуВ приуготованную полость.60_ Ах, бесконечность, бесконечность —Для юной поступи моейНет ни опоры ни дорогиЯ дом без крыши и дверейИ нет ни петель ни порогаНо изнутри на щеколдуХраня сама себя на льдуЯ крепко спальню запираюИ на трубе играю.
19. БЕРТОЛЬДУ ШВАРЦУ ИЗ НЮРНБЕРГА, ИЗОБРЕТАТЕЛЮ ПОРОХА
Не отворяй своей калиткиКольцо на палец не надев.Гуно «Фауст»