Собрание соч.: В 2 т. Т .2. : Стихотворения 1985-1995. Воспоминания. Статьи.Письма.

Началось. И теперь, и опять
Дважды два не четыре, а пять.

По ковру прокатился страх

И с размаха о стенку – трах!
Так, что искры посыпались вдруг
Из моих протянутых рук.

Всё вокруг двоится, троится,

В зеркалах отражаются лица,
И не знаю я, сколько их,
Этих собственных лиц моих.

На сосну уселась лисица,

Под сосной ворона стоит.
Со щитом? На щите? Нет, щит
На вратах Цареграда прибит.

Как в лесу сиротливо и сыро,

До чего можжевельник сердит!

Бог послал мне кусочек сыра,

Нет, совсем не мне, а вороне,
Злой вороне в железной короне,
Значит, ей, а не мне, повезло.

Но, лишившись царского трона,

Трижды каркнула злая ворона
Пролетающей тройке назло.
Кучер гикнул. Взметнулись кони.

— Берегись! Сторонись, постронний! –

Сном и снегом глаза занесло.

Позднее довелось мне услышать, тоже в ее картавом, прелестном чтении, едва ли не наиболее сюрреалистическое из «Стихов, написанных во время болезни»:

Вот палач отрубил мне голову,
И она лежит на земле.
И ни золотом, и ни оловом…
Кончен спор о добре и зле.
И теперь уж, плачь не плачь,
Не пришьет головы палач.

Посмотри, какая красивая –

Косы черные, как смоль.
А была гордячка спесивая,
Презирала бедность и боль.

Только как же?.. позволь, позволь!..

Если это моя голова,
Как могла я остаться жива?
И откуда черные косы
И глаза лукаво-раскосые?
И какая же я гордячка?

Вьются вихри. Несется конница,

Пол вздымает морская качка,
В лоб стучится, в сознанье ломится
Балаболка— ведьма — бессонница.

— Надоела! Которую ночь!

Убирайся отсюда прочь!..

Убирайся! Всё это бред —

Уголек, залетевший из ада,
Лепесток из райского сада —
Никакой головы здесь нет.

Никакой головы. Ничего.

Беспощадно метет метелка,
Полнолунным светом звеня,
Выметая в пространство меня.

Дверь распахнута в праздничный зал,

Сколько там позолоты и шелка,
И гостей, и цветов, и зеркал!
В зеркалах отражается елка,
Оттого, что всегда Рождество —
Вечный праздник на Божьем свете.
В хороводе кружатся дети.
Кто же я?
Одна из детей?
Снова детство —
Как скучно!..
А если
Я одна из старушек-гостей,
Прапрабабушка в шелковом кресле?..

– Замолчи, замолчи, балаболка!

Замолчи, не трещи без умолка!
Ты же видишь прекрасно: я – елка.
Я вот эта елка зеленая,
Блеском свечек своих ослепленная.
Как волшебно…
Как больно…
Огонь!..

«Стихи, написанные во время болезни»– редкостный в поэзии образец романтического сюрреализма. Ирина Одоевцева всегда была «лунная» — очень многие из ее стихов в мерцании лунного света, романтические стихи. Но сюрреализм ее начался именно стихами, написанными на улице Святых Отцов в Париже, неподалеку от улицы Гийома Аполлинера. Кстати, ей, прекрасно знавшей французский язык, особенно близки были Аполлинер и Жюль Лафорг, один из наиболее «лунных» во французской поэзии.

Одоевцева писала и романы — тоже в романтическом духе, с любовью и смертью а 1а Ромео и Джульетта. Писала их в неприятном, по-моему, praesens historicum, в настоящем времени о прошлом – это якобы приближало действие к читателю. Дмитрии Мирский в своем учебнике объявил их ненужными. Один из них начинается описанием женских чувств во время полового акта.