Собрание сочинений. Девушка из золотого атома

С площади возле самого дома донесся громкий, почти животный крик. Холодная дрожь пробежала по спине инженера. «Килограммов пятьдесят динамита или баррель нитроглицерина были бы мне сейчас весьма кстати. А лучше даже дюжина бутылок изобретенной мной взрывчатки, моего «пульверита»! Я бы мигом решил все проблемы! Это все равно, что иметь на руках четыре туза. Черт побери, а почему бы мне его не приготовить здесь? Из тех химикатов, которые у меня есть, я смогу сделать полулитр или даже литр. Налью его в бутыли, и тогда посмотрим, на чьей стороне сила!»

— Боже мой! Они ведь совсем черные! — воскликнула вдруг девушка. — Посмотрите!

Она показала рукой в сторону ручья. Штерн видел приближающиеся в темноте тени. Затем ему показалось, что среди деревьев он видит держащую факел руку и почти человеческое тело. Это видение быстро исчезло, но инженер успел его разглядеть.

— Да, чернокожие! А вы заметили их рост? Не выше обезьяны! О Господи!

Он непроизвольно вздрогнул. Сейчас те, в руках которых были факелы, подобно стае жутких кошмарных существ, заполнили лес у подножия Метрополитен. Движущаяся орущая дикая толпа растянулась от ручья до 5-й Авеню. Все казалось темным и мрачным, без малейшего проблеска.

Черные тела, как призраки, сновали взад и вперед; иногда в красном свете факелов появлялись рука, спина, короткая мохнатая нога.

Вдруг инженер увидел ужасную бесформенную руку, сжимавшую стрелу. Но едва появившись, она тотчас исчезла.

— Как будто некий сумасшедший скульптор выбрал бесформенные человеческие члены и слепил из них этих проклятых бестий, — прошептал Штерн.

Девушка не ответила, зачарованно глядя жуткий спектакль. Приглушенное бормотание еще доносилось до испуганных зрителей. С северной стороны раздавалась все громче и громче боевая песня нападающих. Внезапно вновь забили тамтамы. Раздался пронзительный, леденящий кровь смех и постепенно замер среди развалин 28-й улицы. Едкий запах смолы от горящих факелов доходил до Аллана и Беатрис. Разбуженные птицы кружили над лесом, встревоженно крича. Одна из них ударилась о стену дома неподалеку от окна и упала. Выругавшись, Штерн взял револьвер, но Беатрис удержала его за руку.

— Пожалуйста, не сейчас! — попросила она.

Он повернулся к ней. В бледном лунном свете и сиянии мириадов звезд лицо молодой девушки казалось высеченным из мрамора. Мертвенно-бледное и озабоченное, оно тем не менее говорило о том, что Беатрис сохранила присутствие духа. Волна нежности охватила Штерна. Он обнял девушку, и она благодарно прильнула к его груди.

Но только на мгновение!

В лесу раздался жуткий рев, существа с факелами ринулись вперед с воплями и какими-то, похожими на обезьяньи, криками. Под многолетними деревьями разгоралась первобытная битва.

Решение Штерна

Штерн и Беатрис не знали, сколько времени длилось сражение, почему и каковы его детали. Во мраке, с довольно большой высоты определить исход примитивной войны оказалось невозможным.

Их не интересовала, впрочем, причина битвы, безразлично было, кто победил или проиграл. Они не слишком внимательно следили за танцами факелов, назойливым ритмом тамтамов, криками убийц и их жертв.

Время шло, барабаны смолкали один за другим, но факелы продолжали гореть. Когда на востоке стало проясняться небо, началась кульминация сражения, когда победители без пощады добивают поверженных врагов.

Со своего места мужчина и женщина с трудом могли разглядеть воюющих, убивающих и умирающих, орущих в триумфе и бьющихся в агонии.

— Дикая война, — сказал инженер, дрожа от отвращения. — Отойдите от окна, Беатрис. Становится светло, нас могут заметить.

Она позволила увести себя, как бы очнувшуюся от жуткого кошмара. Беатрис села на свою кровать из шкур и обхватила руками голову. Рука Штерна вновь потянулась к револьверу. «Мне нужно было, пожалуй, спуститься вниз во время боя. Это ночное первобытное побоище просто оскорбительно для мира, даже мертвого. К тому же мы рискуем быть отрезанными от источника воды и продовольствия, от всего…»

Странный гортанный крик, раздавшийся в лесу, прервал мысли инженера, он повернулся и выглянул в окно.

Все изменилось. Шум битвы сменился приглушенным гулом победного хора и приготовлений к погребальному обряду.

Возле ручья уже горел небольшой костер. Штерн видел, как в него подбрасывают дрова. Огонь разгорался, в его ярком свете факелы все больше бледнели.

На берегу инженер увидел группу занимающихся чем-то существ. Раздался крик боли, перешедший затем в стон, который резко оборвался. Еще один крик, третий. Вот нечто темное и бесформенное брошено в огонь, и вновь раздались нечеловеческие крики.

Штерну показалось, что он слышит пронзительную жалобную песню. Неожиданно тамтамы вновь застучали, но уже в ином ритме.

— Послушайте! Должно быть, те, у которых были факелы, истребили противника и завладели их тамтамами! Сейчас они сами бьют в них, но это у них не слишком хорошо получается!

— Вот свиньи! — выругался инженер. — Я доберусь до вас, когда приготовлю литр или два моего пульверита!