Собрание сочинений и писем (1828-1876)

11 Потанин, Григорий Николаевич (1835-1920)-русский ученый, этнограф и общественный деятель. Родом из казаков, учился в Омском кадетском корпусе, добился звания поручика, затем с трудом освободился от принадлежности к казачьему сословию, чтобы уехать в Петербург учиться. Бакунин, который в известном смысле "открыл" Потанина, помог ему в этом по рассказу Потанина Катков был очень обрадован письмом к нему Бакунина и созвал знакомых для выслушания рассказов Потанина, причем все расспрашивал, такая ли еще у Бакунина грива, как прежде. В 3 года Потанин прослушал в Петербургском университете курс физико-математических наук, причем в 1861 г. был арестован за участие в студенческих волнениях. В Петербурге он вместе с Ядринцевым был руководителем сибирской молодежи. В 1865 г. переехал в Томск, где был секретарем губернского статистического комитета и руководителем "Томских Губернских Ведомостей". Здесь он был арестован, увезен в Омск и заочно осужден московским отделением сената на 5 лет каторги за стремление отделить Сибирь от России. После отбытия каторги в Свеаборге был поселен в Никольске Вологодской губ. В 1874 г. по ходатайству Русского Географического Общества был амнистирован. После того совершил ряд путешествий по Азии, особенно по Монголии, давших много материала для науки, в частности для географии и фольклора.

12 Катков ответил Бакунину и видимо тепло. Содержание его письма нам неизвестно, так как оно до нас не дошло (мы знаем из него только упоминаемое самим Катковым предложение Бакунину писать о Сибири в "Русский Вестник"), но что оно было написано в дружеских тонах, можно судить по тому, что старые приятели быстро перешли на "ты" (см. Следующие письма).

No 606. - Письмо кузинам Екатерине Михайловне и Прасковье Михайловне Бакуниным.

Январь 1859 годе. Томск.

Милые сестры, писать много некогда, а потому окажу вам в двух словах, в чем дело. Посылаю и рекомендую вам сибирского Ломоносова, казака, отставного поручика Потанина (Григорья Николаевича), оставившего службу для того, чтобы учиться, и горящего непобедимым желанием слушать лекции в Петербургском университете. Он - молодой человек дикий, наивный, иногда странный и еще очень юный, но одарен самостоятельным, хотя и не развитым умом, любовью к правде, доходящей иногда до непристойного дон-кихотства, - вообще он не успел еще жить в свете, вследствие чего говорит и делает странные дикости, но все это со временем оботрется. Главное, у него есть ум и сердце. Он все отдает старому отцу, который со своей стороны не держит его эгоистически при себе, а желает только, чтоб он сделался человеком. Потанин так горд, что ни за что в мире не хотел бы жить на счет другого. В нем три качества, редкие между нами, русскими: упорное постоянство, любовь к труду; и способность неутомимо работать и наконец полное равнодушие ко всему, что называется удобствами и наслаждениями материальной жизни. Поэтому я надеюсь, что он не пропадет в Петербурге и в самом деле сделается человеком. Приласкайте его, милые сестры, и в случае нужды не откажите ему ни в совете, ни в рекомендации. Ему трудненько будет жить и перебиваться в Петербурге, но он непременно туда хотел ехать, и я не счел себя вправе держать его. Здесь с своим еще неопределенным и несозревшим направлением он пропал бы или изгадился, а между вами - вы к нам относитесь, как Западная Европа к вам - между вами пожалуй выйдет из него что-нибудь дельное и доброе. Итак передаю вам его в руки, уверенный, что насколько Вам будет возможно и насколько он сам заслужить уметь будет, вы будете ему помощницами и доброжелательницами.

О себе ничего еще положительного не знаю, но Муравьев (Николай Николаевич (Амурский).), Корсаков (Михаил Сергеевич, будущий генерал-губернатор Восточной Сибири.) и вы так положительно обещаете мне доброе, что я успокоился совершенно и жду ваших благ с легким сердцем. Я счастлив, друзья, и стараюсь, чтобы жена моя была так же счастлива. Это теперь - первая забота и задача моей жизни. Мы будем оба писать вам на днях. А покамест обнимаю вас за нее и за себя.

Милые, милые сестры, хлопочите, сколько можете и более чем можете, о деле Бородукова 1 в сенате. Ведь они, он особливо - праведник перед господом. Они мои друзья, ибо первые в Томске дали мне почувствовать сердце, и в этом деле их последний кусок хлеба. Напомните Корсакову, если он еще в Петербурге, что он лично обещал Марии Николаевне хлопотать за нее. И не теряйте времени, потому что дело, кажется, должно скоро решиться.