Собрание сочинений. Логово белого червя

В «Роще Дианы» гонг, зовущий в «Кастра Регис» к обеду и ужину, был отлично слышен, и поэтому леди Арабелла всегда была осведомлена о том времени, когда слуги заняты сервировкой столов. Именно в это время она сможет незаметно проникнуть в Замок и пробраться в апартаменты Эдгара. Она знала, что в башню звуки из Замка не доносятся и что слугам строго-настрого запрещено тревожить хозяина, когда он работает в кабинете. Постоянно следя за башней в бинокль, а также подкупив некоторых слуг, она узнала, что не так давно туда был перенесен большой тяжелый сундук. Очевидно, в сундуке было нечто очень интересное, раз уж Эдгар Касуолл ради него забыл обо всем на свете.

Однако в «Кастра Регис» был еще один человек, который тайно от всех вел свою собственную игру. Хозяева часто забывают, что вся их жизнь проходит на глазах их слуг, а Ууланга был на свой лад весьма неглуп, хитер и совершенно лишен совести. Когда он оказался в огромном Замке в качестве доверенного лица своего хозяина, перед ним открылось необозримое поле деятельности для расширения и укрепления своей власти над людьми. Будучи неразборчивым в средствах, он откровенно подглядывал и подслушивал, выжидая, пока ему предоставится возможность осуществить свои цели. Он прекрасно уяснил, что леди Арабелла насмерть вцепилась в его хозяина, и тщательно собирал любые слухи и сплетни на эту тему, надеясь как-нибудь использовать их в дальнейшем. Все перемещения сундука также не ускользнули от его внимания и, видя, какими предосторожностями хозяин окружил себя с того дня, когда сундук установили в кабинете, вообразил, что там находятся несметные сокровища. Надеясь подобраться поближе к сундуку, он часами кружил вокруг кабинета, оставаясь невидимым и неслышимым, так как, как любой истинный дикарь, он в совершенстве владел искусством выслеживать и прятаться.

Поэтому, когда леди Арабелла, по ее мнению, абсолютно незаметно проникшая в Замок, подкралась к дверям кабинета, чтобы подглядеть за Касуоллом, Ууланга сидевший в тот момент в тайном укрытии рядышком, тут же насторожился. Он весь превратился в глаза и уши: происходило нечто необычное. Наблюдая, как леди Арабелла поднимается по лестнице, он решил, что ее приход не сулит ничего хорошего и что ему нужно быть начеку.

Дама постояла несколько минут, заглядывая в замочную скважину, но так, видимо, ничего и не увидев, отказалась от своих попыток и на цыпочках спустилась вниз. Как бы Ууланга ни был разочарован, что больше ничего пока узнать не удастся, он сдержал свои чувства, чтобы не выдать своего присутствия. Подождав, пока она исчезнет из вида, негр бесшумно выскользнул из укрытия и, крадучись, спустился за ней. Так как он все еще считал, что в сундуке хранятся драгоценности, ему пришло в голову, что леди Арабелла явилась, чтобы украсть хотя бы часть из них. Эта мысль настолько его захватила, что он стал усиленно размышлять, как бы использовать все происходящее себе во благо. В результате он решил проследить за леди, когда она отправится домой.

Благодаря своим дикарским приемам, он последовал за ней, оставаясь полностью незамеченным. Увидев, как она подходит к воротам «Рощи Дианы», Ууланга побежал в обход, не выпуская даму из вида, а затем, обогнав, вышел к ней навстречу, рассчитав, что встретится с ней в самом густом месте рощи, где их никто не сможет увидеть.

Леди Арабелла была неприятно удивлена этой встречей: негра она уже не видела несколько дней и думать забыла о его существовании. Ууланга оказался бы поражен, если бы был способен осознать, как к нему на самом деле относятся белые люди: его самомнение было непомерно раздуто преклонением таких же дикарей, как он. Нередко в своих мечтах он воображал себя богоподобным юным красавцем, окруженным всеобщим восхищением. Настолько неотразимым, что сердца белых женщин таяли как воск при одном его приближении. Он видел себя воплощением всех достоинств (конечно же в соответствии с моральными нормами и обычаями его родной Южной Африки). Он грезил о томных красавицах, шепчущих ему нежные признания в душистых джунглях Золотого Берега.

Очарованный собственными фантазиями, Ууланга почтительно приблизился к леди Арабелле и тихим взволнованным голосом признался ей, что давно уже в нее влюблен. Хотя леди Арабелла была почти начисто лишена чувства юмора, но, когда до нее дошла абсурдность ситуации, даже она не смогла удержаться от смеха: жалкий отпрыск дикарского племени, уродливый, как черт, посмел вожделеть к белой женщине — красавице и аристократке! В первую секунду она восприняла это исключительно как оскорбление и едва не взорвалась, но затем, сообразив, что выйти из ситуации с честью она сможет, лишь взяв себя в руки, леди заставила себя собраться, и, призвав на помощь все свое хладнокровие, ответила дерзкому лакею взглядом, полным ледяного презрения.