Собрание сочинений. Логово белого червя

Дубы в роще были хотя и не очень высоки, но достаточно массивны и с очень пышными кронами. Поэтому с того места, где затаился африканец, разглядеть, что происходит в густой тени под их сенью, было просто невозможно. Молодой человек осторожно продвинулся еще на несколько шагов вперед, и вдруг его дорогу пересек узенький лучик света. Проследив его направление, Адам решил, что теперь его уже ничто не остановит и он пойдет в своих розысках до самого конца. Лучик исходил от потайного фонаря в руках Ууланги, а освещал он небольшую лесенку с истертыми ступеньками, ведущую к массивной железной двери. В памяти молодого человека мгновенно всплыли все загадочные истории сэра Натанрэля и собственные наблюдения и догадки. С трудом сдерживая нахлынувшее возбуждение, он заставил себя отступить, спрятаться за стволом одного из дубов и вооружиться терпением для наблюдения за дальнейшими событиями.

В скором времени стало ясно, что негра тоже интересует железная дверь. Но узнать, что за ней находится, было невозможно: она была словно вмурована в массивные глыбы фасада. Лишь наверху прямо над дверью было пробито крохотное оконце, в которое хоть и можно было направить луч света, но находившееся слишком высоко, чтобы с земли можно было заглянуть в него и разглядеть, что видно в этом луче. Ууланга уже подобрался к самой двери и теперь, то вставая на цыпочки, то присаживаясь на корточки, тщательно обследовал ее, пытаясь найти хоть малейший зазор или щелочку. Потерпев неудачу, он принес из кустов длинную доску и, прислонив ее к стене, ловко вскарабкался на самый верх. Однако и это нисколько не приблизило его к желанному оконцу. Негр спрыгнул вниз и спрятал доску снова в кусты, а затем и сам вернулся в прежнее укрытие. Весь его вид говорил о том, что он заслышал чьи-то шаги. И почти тут же из тени деревьев сконцентрировалась леди Арабелла и направилась прямиком к двери. Но не успела она шагнуть на лестницу, как Ууланга кинулся наперерез, заступил ей дорогу и зловещим шепотом, прозвучавшим в тишине рощи словно змеиное шипение, произнес:

— У меня дело к мисси. У-у как срочно! У-у тайна!

— Ну, и чего тебе надо?

— Мисси знает. Ууланга говорил мисси.

Ее глаза засверкали от гнева, как два огромных изумруда.

— Сейчас мне не до тебя. Если ты и в самом деле намерен сообщить что-то дельное, мы сможем поговорить об этом позже. Приходи сюда же в семь часов вечера.

Вместо ответа он молитвенно сложил руки и, опустившись перед леди Арабеллой на колени, коснулся лбом земли. Затем, так и не сказав больше ни слова, негр вскочил на ноги и растворился в тени деревьев.

Адам хорошо видел и слышал весь их разговор. Поняв, что пока больше ничего интересного не увидит, он через несколько минут тихонько покинул свое укрытие и вернулся в «Лессер-хилл». Но он был твердо уверен в том, что в семь часов вечера снова будет стоять за стволом старого дуба, растущего неподалеку от железной двери.

Когда до назначенного леди Арабеллой свидания оставалось с полчаса, Адам, никому не сказавшись, выскользнул из кабинета и поспешил в «Рощу». Так как время еще оставалось, а вокруг не было видно ни единой живой души, молодой человек решил на сей раз воспользоваться укрытием Ууланги, поскольку оно было ближе к двери. Через некоторое время между деревьями мелькнуло светлое пятно, беззвучно плывущее в сумерках. Адаму не стоило труда догадаться, что это было белым платьем леди Арабеллы. Она подошла к двери и остановилась. И почти тут же с другой стороны так же беззвучно появился Ууланга. Адам едва поверил своим глазам: на плече у негра висел его собственный ящик с непальским мангустом! Но ведь африканец никому не собирался попадаться на глаза этим вечером, а уж тем более тому, чью собственность он присвоил.

Каким бы неслышным шагом дикарь ни шел, леди Арабелла все же почувствовала его присутствие и, обернулась к нему навстречу. В почти сгустившихся сумерках разглядеть негра, одетого по своему обыкновению в черное, было почти невозможно; лишь яркие, словно светящиеся, белые пятна воротничка и манжет давали хоть какую-то возможность следить за его местонахождением и жестикуляцией. Первой заговорила леди Арабелла:

— Так что тебе надо? Ограбить меня? Или, может, убить?

— Нет, любить твоя!

Дама слегка опешила и поспешила сменить тему:

— А это что ты с собой притащил — гроб? Напрасно старался, я в нем не умещусь.

Ууланга, поняв, что она над ним издевается, с трудом сдержал охватившую его ярость, но все моральные барьеры в его сознании рухнули, и на волю вырвался дикарь самого наихудшего толка.

— Это не гроб. Не гроб. Этот ящик для твоя. Там то, что твоя любит. Моя твоя его дарить.

Он заговорил так горячо, что леди Арабелла испугалась — уж не помешался ли он от страсти — и поспешила поскорее направить его мысли в более безопасное русло.

— Так ты из-за этого хотел меня видеть?

Он лишь кивнул.

— Тогда пойдем в дом, но через другую дверь. Но только тихо. Не имею ни малейшего желания, чтобы кто-нибудь застал меня за беседой с таким… с таким… С таким ниггером!