Собрание сочинений святителя Григория Богослова

Того же Сакердота поручает его попечению.

Все, что ни имеешь, мое, — начну речь Божиим словом; говорю же: мое, не по одному общению духа, но и потому, что настоящему состоянию Церкви не мало способствовал я, пока еще заведовал делами и владел ходом обстоятельств. Ибо теперь у меня об одном забота — об отшествии, к которому собираюсь и приготовляюсь. Да будет же и мое твоим, по общению любви; а лучшее из моего стяжания — честнейший сопресвитер мой Сакердот, чрез которого и приветствую тебя и как бы сам с тобой вижусь.

200. К Елладию (216)

Просит сего кесарийского епископа возвратить Сакердоту должность смотрителя над богадельнями, данную ему еще Василием Великим, или, по крайней мере, не лишать другой должности — смотрителя за монастырями (388 г.).

Что ни буду говорить тебе, все буду говорить от доброго расположения; а потому всего справедливее будет тебе выслушать мой совет или, по крайней мере, извинить меня в том, что подаю советы. Не многие одобряют наш поступок с достопочтенным нашим братом и сопресвитером Сакердотом, как основанный больше на какой–то клевете, а не на справедливом суде. И именно хвалят те, которые, хотя, может быть, не знают дела в связи, однако же видят конец, каков он сам по себе. Это, может быть, увидишь и сам, потому что не мое дело входить в твои дела, так как сам ты имеешь право предписывать другим, что делать. Но умоляю твою доброту, во–первых, о том, чтобы предоставил ты человеку сему все попечение о делах, о которых он доселе заботился. Ибо, сколько бы кто ни был терпелив или тверд в любомудрии, однако же не легко ему простереть свое любомудрие до того, чтобы перенести великодушно, когда лишают его стольких трудов и столько привычных ему занятий. Если же сие невозможно, то, во–вторых, прошу, чтобы касательно попечения о бедных распорядился ты, как тебе заблагорассудится, возложив оное на людей, которых сам признаешь годными, заботу же об обителях и о братиях оставил за ним, чтобы не огорчить его новым распоряжением, а еще более не огорчить братий, которые привязаны к нему привычкой и для которых удаление его так же болезненно, как и расторжение единого тела или члена. Ибо некоторые из них приходили уже ко мне и оплакивали это. Если находишь, что этот человек и сам по себе имеет нечто достойное уважения, что и справедливо, то уважь его ради него самого, ради седины и ради трудов, как тех, какие подъял он для Бога, показав в себе благоговение даже выше своего возраста, так и тех, какие нес он, быв питателем нищих и предстателем за братий. А если это кажется тебе малым, то, конечно, не оставишь без уважения меня и моей просьбы. И прежде всего прошу тебя, отложи гнев свой на него и огорчение, и умоляю, приблизь его к себе, как отец сына. Если чем и огорчил тебя, чего, однако же, не думаю, то прости это ему для меня. Не пиши и не говори о нем ничего недостойного как его, так и твоей кротости. А если что и написано, изгладив это, не выводи наружу своей скорби, которую лучше скрывать, нежели объявлять посторонним; ибо таким примером, кроме прочего, научишь и его великодушию.

201. К нему же (217)

Не получив просимого в предыдущем письме, посылает к нему самого Сакердота для личного оправдания.

Послание твое отчасти весьма кротко и человеколюбиво, а отчасти не умею как и сказать, по крайней мере для меня огорчительно; да и не без причины, как сам себя уверяю в этом. Ибо или справедливо (чего, однако же, не думаю) обвиняется брат и сопресвитер наш Сакердот, — и сие прискорбно (и как не скорбеть, когда такое благоговение и столько трудов уничтожены в такое короткое время?), или это клевета, подстроенная завистниками, — и в таком случае горько видеть, что по наветам отчуждается тобой человек, столько близкий к тебе по жизни. Посему прими мое рассуждение, которое в настоящих обстоятельствах признаю самым лучшим и полезнейшим. Послал я к тебе самого брата, лучше же сказать, сопроводил, когда сам он шел уже к тебе, чтобы самому уврачевать скорбь и открыть тебе все по самой истине. Он утверждает, что готов в одном оправдаться, а о другом доказать, что понесено ложно. В этом уверил и меня, как человек, который говорит со страхом Божиим.

202. К Сакердоту (212)

Поздравляет сего священника.

Поздравляю тебя, новую мою надежду, украшенного сединой в юности; желаю и молю тебе всего для тебя наилучшего. А тебе не безызвестно первое из благ — стяжевать всегда Бога, и чрез приближение и восхождение к Нему делаться Его стяжанием. Это, сколько знаю, ты и сам себе вменишь в закон.

203. К нему же (213)

Утешает его в том, что епископ Елладий отнял у него должность смотрителя богаделен.