Собрание сочинений. Т. 1

Не один, но четыре еврейских вопроса!
Для господ шулеров и кокоток пера,
Для зверей, у которых на сердце кора,
Для голодных шпионов с душою барбоса
Вопрос разрешен лезвием топора:
«Избивайте евреев! Они — кровопийцы.
Кто Россию к разгрому привел? Не жиды ль?
Мы сотрем это племя в вонючую пыль.
Паразиты! Собаки! Иуды! Убийцы!»
Вот вам первая темная быль.

                   Для других вопрос еврейский —

                   Пятки чешущий вопрос:
                   Чужд им пафос полицейский,
                   Люб с горбинкой жирный нос,
                   Гершка, Сруль, «свиное ухо» —
                   Столь желанные для слуха!
                   Пейсы, фалдочки капотов,
                   Пара сочных анекдотов:
                   Как в вагоне, у дверей
                   В лапсердаке стал еврей,
                   Как комично он молился,
                   Как на голову свалился
                   С полки грязный чемодан —
                   Из свиной, конечно, кожи…

Для всех, кто носит имя человека,

                   Вопрос решен от века и на век —
                   Нет иудея, финна, негра, грека,
                   Есть только человек.
У все, кто носит имя человека,
                   И был, и будет жгучий стыд за тех,
                   Кто в темной чаще заливал просеки
                   Кровавой грязью, под безумный смех…

Но чт

о— вопрос еврейский для еврея?Такой позор, проклятье и разгром,
Что я его коснуться не посмею
Своим отравленным пером…

<1909>

ЮДОФОБЫ *

Они совершают веселые рейсы
По старым клоакам оплаченной лжи;
«Жиды и жидовки… Цыбуля и пейсы…
Спасайте Россию! Точите ножи!»

Надевши перчатки и нос зажимая,

(Блевотины их не выносит мой нос),
Прошу вас ответить без брани и лая
На мой бесполезный, но ясный вопрос:

Не так ли: вы чище январских сугробов,

И мудрость сочится из ваших голов,—
Тогда отчего же из ста юдофобов
Полсотни мерзавцев, полсотни ослов?

<1909>

V

УСТАРЕЛЫЙ *

Китти, кис, сними же шляпку,
Распусти свою косу.
Я возьму тебя в охапку,
На кушетку понесу…

Лжет Кузмин, и лжет Каменский,

Арцыбашев и Бальмонт —
Чист и нежен взор твой женский,
Как апрельский горизонт.

Демон страсти спрятал рожки,

Я гляжу в твои уста,
Глажу маленькие ножки,
Но любовь моя чиста.

Если ж что-нибудь случится

(В этом деле — кто пророк?) —
Пусть мой котик не стыдится
И не смотрит в потолок.

Об одном прошу немало

Со слезами на глазах:
Не описывай финала
Ни в рассказах, ни в стихах!

<1908>

«Мы сжились с богами и сказками…» *