Собрание сочинений. Т. 1. Стихотворения 1939–1961

То лето, когда убивали водителей многих такси[40]

,Когда уголовники
Веселые, пьяные, злые расхаживали по Руси,
Решительные, как подполковники.

До этого лета случилась весна.

Как щепка на щепку, лезла новость на новость,
И, словно медведи после зимнего сна,
Вползали вечные ценности: правда, свобода, совесть.

До этого выпало несколько зимних годов

И вечные ценности спали в далеких берлогах,
И даже свободный мыслитель был не готов
Помыслить о будущих мартовских некрологах.

До этого было четыре года войны,

И кто уцелел, кто с фронта вернулся,
Войне в три погибели поклониться должны —
Все те, кто после войны — уцелел, не согнулся.

А все довоенное является ныне до —

Историческим, плюсквамперфектным, забытым
И, словно Филонов[41] в Русском музее, забитым
В какие-то ящики…

СОВРЕМЕННИК

Советские люди по сути —
Всегда на подъем легки.
Куда вы их ни суйте —
Берут свои рюкзаки,
Хватают свои чемоданы
Без жалоб и без досад
И — с Эмбы до Магадана,
И — если надо — назад.

Каких бы чинов ни достигнул

И званий ни приобрел,
Но главное он постигнул:
Летит налегке орел
И — правило толковое —
Смерть, мол, красна на миру.
С зернистой на кабачковую
Легко переходим
                            икру.

Из карточной системы

Мы в солнечную перебрались,
Но с достиженьями теми
Нисколько не зарвались,
И если придется наново,
Охотно возьмем за труды
От черного и пеклеванного
Колодезной до воды.

До старости лет ребята,

Со всеми в мире — на ты.
Мой современник, тебя-то
Не низведу с высоты.
Я сам за собою знаю,
Что я, как и все, заводной
И моложавость чудная
Не расстается со мной.

«На краю у ночи, на опушке…»

На краю у ночи, на опушке —
За окном трамвай уже поет,—
Укрывая ушки и макушки,
Крепко дремлет трудовой народ:

Запасает силу и тепло,

Бодрость копит и веселость копит.
И вставать не так уж тяжело
В час, когда будильник заторопит.

С каждым годом люди — веселей

И глаза добрее перед вами.
Сдачу даже с десяти рублей
Ласково передают в трамвае.

И взаимно вежлив с продавцом

Прежде грубоватый покупатель:
Вот товар — с изнанкой и лицом,
А хотите — сами покопайтесь.

Все-таки дела идут на лад,

Движутся! Хоть медленней, чем хочется.
Десять лет несчастья мне сулят.
Десять лет плюю на те пророчества.

«Суббота. Девки все разобраны…»

Суббота. Девки все разобраны.
В наряды лучшие разубраны.
У них сознание разорвано.
На них всезнания зазубрины.

Все зная и все понимая,

С работы, с Пушкинской, с Арбата
Москва — кричащая, немая —
Идет — девчата и ребята.

Все, что ни выскажут ей, — выслушает.

Все, что прочтут, — она усвоит.
И семечко немедля вылущит.
И тут же шелуху развеет.

«Песню крупными буквами пишут…»