Собрание сочинений. т.2.

Как раз в это время и познакомилась она с Севером, ради которого оставила разоренного ею графа, предполагая, что бывший грузчик богат и щедр. В другие времена, когда Арманда — царица Марселя — кичилась своими кружевами и бархатом, она, сравнив Совера со своими богатыми и элегантными любовниками, посмотрела бы на него сверху вниз. Но теперь, не пренебрегая никакой добычей, она набрасывалась на всякий сброд и с радостью набила бы себе карманы деньгами, побывавшими в грязных руках. Совер — выходец из рабочих — принял необходимость, толкавшую молодую женщину в его объятия, за любовь. Прошло несколько месяцев, и лоретка с ужасом увидела, что новому любовнику ее свойственна предусмотрительная бережливость выскочки и что этот эгоист тратит деньги только на себя. Два-три фальшивых векселя не были оплачены, тетушка Мерсье начала сердиться.

Вот так обстояли дела, когда в один прекрасный вечер Мариус по наивности отправился к Арманде. Он думал встретить в ее салоне часть того многолюдного и богатого общества, которому Филипп когда-то представил его. Смутно надеялся он завязать знакомство с каким-нибудь молодым купцом, который пришел бы ему на помощь; он до некоторой степени рассчитывал и на Совера, чью обязательность Фина умышленно преувеличила.

Молодой человек очень удивился, найдя гостиную пустой. Единственная лампа освещала эту большую комнату, показавшуюся ему до странности оголенной. На широком диване в жеманной позе полулежал Совер; по-видимому, он только что сытно пообедал: несколько пуговиц на его жилете были расстегнуты, между пальцев торчала зубочистка. Арманда сидела рядом, в кресле, и, мечтательно опершись лбом на ладонь левой руки, читала «Грациеллу». Левретка по кличке «Джали» растянулась у ног своей хозяйки, положив голову на ее комнатные туфли вишневого бархата.

Когда Арманда — эта обольстительница — хотела удержать любовника, она пускала в ход все средства, даже читала в его присутствии произведения великих поэтов. У нее была небольшая библиотечка, составленная из книг Шатобриана, Виктора Гюго, Ламартина, Мюссе.

Вечером, при бледном свете лампы, в час, когда она была еще хороша, Арманда томно скандировала стихи, а порою и прозу. Это создавало вокруг нее ореол. Любовники думали, что имеют дело с невежественной девкой, а перед ними была образованная, даже ученая дама, которая читала такие книги, какие сами они не имели ни времени, ни мужества просмотреть. Совер в особенности почувствовал себя уничтоженным и покоренным в тот день, когда любовница, взяв в руки томик стихов, преспокойно стала листать его. Ему, с трудом пробегавшему иногда газету, женщина, раскрывающая такую книгу, показалась существом недосягаемым. Всякий раз, когда Арманда читала при нем, он принимал глубокомысленный и натянуто восхищенный вид. Ему казалось, что он и сам становится эрудитом.

Мариус слегка усмехнулся, подметив притворный восторг, с каким Арманда склонилась над книгой, и неподдельное удовольствие, с каким, сложив руки на животе, Совер развалился на диване.

Лоретка приняла нового гостя со свойственной ей приветливой и наигранной обходительностью. У нее были более или менее близкие отношения с Филиппом, и она обращалась с Мариусом, как со старым знакомым: усадила его и упрекнула, что он редко бывает у нее.

— Я прекрасно знаю, — прибавила она, — как много горя вы пережили за последнее время. Бедный Филипп! Иногда я представляю его себе в сырой камере и думаю, что ему, должно быть, очень тяжело, ведь он так любил роскошь и удовольствия!.. Но это ему наука: не будет впредь столь безрассудно расточать свои ласки.

Совер слегка приподнялся. Он обладал хорошим качеством — он не только не был ревнив, но даже гордился возлюбленными своей любовницы. Прежние увлечения Арманды удваивали в его глазах ценность его собственной удачи. К тому же Мариус показался ему таким тщедушным, что рядом с ним он, к великой своей радости, почувствовал себя атлетом.

Молодая женщина представила мужчин друг другу.

— О, мы знакомы, — сказал бывший грузчик, заливаясь самодовольным смехом. — Я и господина Филиппа Кайоля знаю. Вот молодец!

По правде говоря, Совер был в восторге оттого, что его застали наедине с Армандой. Он стал обращаться к ней на «ты» и всячески давал понять, что им очень хорошо вместе. Продолжая разговор о Филиппе, он спросил свою любовницу:

— А что, он часто приходил к тебе?.. Ну, ну, не оправдывайся. Не сомневаюсь, что вы любили друг друга… Я встречал его иногда в Шато-де-Флер… Мы были там вчера. Каково, дорогая моя, а? Сколько народу! Какие туалеты! — Он повернулся к Мариусу и прибавил: — Вечером мы отужинали в ресторане… Дорогое удовольствие, не всякому по карману.

Арманда явно страдала. Женщина эта еще не утратила душевной тонкости. Слегка пожимая плечами, она бросала на Мариуса взгляды, в которых сквозила насмешка по адресу Совера. А тот снова разлегся, невозмутимый и самодовольный.