Собрание сочинений. Т. 20. Плодовитость

— О! Мы живем республикой, мы, в сущности, представляем собой общину, каждый член которой должен работать ради братского дела. В семье есть рабочие, есть строители, — словом, каждый умеет что-нибудь мастерить, как в первобытном обществе. Отец, например, оказался искусным каменщиком, ибо, когда мы туда приехали, ему пришлось строить самому. Он даже кирпичи делал, благо близ Дьенне были обнаружены залежи глины. Сейчас наша ферма — как бы небольшая деревня, каждый, вступающий в брак, будь то сын или дочь, получает свой отдельный дом… К тому же мы не только землепашцы: мы и рыбаки и охотники. У нас есть лодки, ведь Нигер необычайно богат рыбой, уловы там просто сказочные. Одна охота могла бы прокормить семью, благо леса кишат дичью: там и куропатки, и цесарки, не говоря уже о фламинго, о пеликанах, белых цаплях, о множестве других диких животных, впрочем, непригодных в пищу. Иногда к нам наведываются даже свирепые львы, орлы медленно проплывают в небесах над головой; в сумерки три-четыре бегемота обычно плещутся и играют в реке с тяжелой грацией купающихся негритят… И все-таки мы прежде всего землепашцы, владыки долины, особенно в ту пору, когда Нигер, оплодотворив поля, уходит в свое русло. Угодья наши безграничны, они простираются настолько, насколько достает нашего труда. И если бы вы видели туземных земледельцев! Они не пашут, у них примитивные орудия — палки, которыми они ковыряют землю, прежде чем бросить в нее семена! Никаких забот, никаких мук — земля жирная, солнце палит, и урожай всегда хороший! Когда же мы, применяя плуги, проявляем хоть малейшую заботу об этой набухшей жизненными соками земле, она дарит нам изобильные, поистине сказочные урожаи, амбары даже не в состоянии вместить всего зерна! Когда мы обзаведемся сельскохозяйственными машинами, — а ведь я приехал с целью их заказать, — нам понадобятся караваны судов, чтобы перевезти только излишки, которым не хватит места в наших хранилищах… После того как река входит в свои берега и уровень воды понижается, на низинах сажают рис и порой снимают по два урожая. Потом просо, арахис, а позднее будут и колосовые, когда мы сможем сеять их столько, сколько захотим. Наши хлопковые поля не окинешь взглядом. Мы выращиваем маниок и индиго, на огородах у нас растет лук, индийский перец, тыква, огурцы. Я уже не говорю о диких плодах, о ценных каучуковых деревьях — их там целые леса, есть у нас деревья, дающие масло, есть хлебодарные, шелконосные деревья. И растут они на наших землях так же, как по обочинам ваших дорог растет дикий шиповник… И, наконец, мы пастухи, у нас есть стада, беспрерывно приносящие приплод, и мы не знаем даже, сколько там голов. Коз, тонкорунных овец у нас тысячи, наши кони вольно носятся по выгонам, огромным, как города; когда наши стада зебу, на закате, в час вечерней зари, спускаются к Нигеру на водопой, на берегу становится черным-черно. А главное, мы люди свободные, веселые, мы трудимся во имя радости жить привольно, а награда наша в том, что мы смело можем сказать о себе: мы делаем большое, прекрасное и доброе дело — строим другую Францию, Францию будущего.