Собрание сочинений. Т.25. Из сборников:«Натурализм в театре», «Наши драматурги», «Романисты-натуралисты», «Литературные документы»

Поэтому я охотно присоединяюсь к тем журналистам, которых это положение вещей оскорбило. Пусть разделят субсидии между музыкой и литературой; пусть прежде всего увеличат субсидию, предназначенную для Одеона, чтобы он мог пойти на риск и привлечь молодых драматургов; пусть даже попытаются создать театр народной драмы, открытый любым экспериментам. Лучшего и быть не может.

Это — в принципе. Теперь, если обратиться к практике, скажу, что, когда дело идет об искусстве, я не верю в силу денег. Посмотрите, что происходит с музыкой; театры пожирают субсидии, как огонь — солому, а директорам приходится объявлять себя несостоятельными. Если увеличить субсидии, музыкальные театры пожрут еще больше денег, вот и все. Для процветания театра нужны не миллионы, а великие произведения, миллионы не могут поддержать ничтожные пьесы, между тем как великие произведения приносят с собой миллионы. О музыке я говорить не собираюсь; зачем выяснять, не переживают ли в настоящий момент музыкальные театры такой же кризис, как театры драматические? Я хочу остановиться на проблеме литературы, и к этой проблеме я приступаю.

Прежде всего сошлюсь на одно признание. Вот уже три года, как я не устаю твердить: драма умирает, драма мертва. Когда я говорил, что наши подмостки пусты, мне отвечали: «Вы оскорбляете нашу театральную славу!» Послушать критику, так театр во Франции еще никогда не переживал такого расцвета. А теперь та же критика внезапно признается в нищете и ничтожестве нашего театра. Она долго негодовала и поносила меня, а теперь воздает должное моей правоте. Она констатирует нынешний кризис, сетует на жалкий удел театра Порт-Сен-Мартен, отданного «медведям» и «китам» [3]; Гетэ, который агонизирует, несмотря на феерии; Шатле и Театр-истор ик, живущих возобновлением старых пьес; Амбигю, где под градом опротестованных векселей сменяется один директор за другим. Что же, вот мы наконец и сошлись. Дела идут все хуже и хуже, драма на пороге исчезновения, — разве что нам удастся ее воскресить. Я ничего другого и не утверждал.

Однако я почти уверен, что у нас противоположные взгляды на то, как этот недуг лечить. Последыши романтизма, встревоженные и рассерженные исчезновением драмы образца 1830 года, не нашли ничего лучше, как заявить: драма умирает лишь оттого, что у нас недостаточно денег, чтобы вдохнуть в нее жизнь. Все как нельзя проще: хотите возрождения — возьмите да и откройте новый театр, где за счет государства будут ставиться все более или менее талантливые пьесы начинающих авторов. Одним словом, пьесы есть — нет театров.

Послушайте, над кем вы насмехаетесь? Где они, ваши пьесы? Покажите мне их. Театры разоряются именно потому, что нет пьес. В неведомые шедевры я никогда не верил. Ходит множество вздорных легенд о том, что начинающему драматургу не пробиться к публике. Однако же надо сказать: все хорошие пьесы всегда находили путь на сцену; нельзя назвать ни одной стоящей драмы или комедии, которая не дождалась бы своего часа и своего успеха. Такова истина — истина утешительная, потому что, раз она не по душе непонятым и бессильным, значит, она на руку сильным.

Конечно, директоры часто ошибаются, и по природным склонностям они кассовый успех предпочитают чисто литературному. Но какой директор отвергнет хорошую пьесу, если считает ее хорошей? При всех обстоятельствах пьеса будет подвергаться какому-то суду — даже в театре, созданном специально для начинающих; и там будут групповые пристрастия, и там будут глупости. Одна глупость стоит другой, но глупость человека, стоящего на страже своего кошелька, в какой-то степени смягчается заботой об успехе. В настоящее время все директоры заняты поисками пьес; они чувствуют, что их постоянные поставщики стареют, они встревожены, им хотелось бы чего-то новенького. Спросите их, они вам скажут, что готовы облазить все парижские мансарды, лишь бы знать, что где-нибудь притаился юный талант. А печальная истина в том, что они не обнаруживают ничего, ровным счетом ничего.

Вот какой момент мы выбрали, чтобы требовать открытия нового театра! Порт-Сен-Мартен, Амбигю, Театр-истор ик не находят драм; давайте же откроем поскорее еще один зал и тем самым усилим голод на хорошие пьесы. Не будем твердить, что директоры, как правило, отвергают всякие эксперименты; они все перепробовали — пышные драмы-феерии, драмы исторические, драмы, скроенные по мерке 1830 года. Если они отступились, то лишь по одной причине: обветшалые образцы публике не интересны, а мнимые молодые, те лжепоэты, которые приносят им жалкие подделки, начисто лишены всякой оригинальности. Минувшее нельзя гальванизировать. Вернуться к прошлому нам не дано — особенно в театре. Живые пьесы создаются эпохой, окружающей средой, движением современных идей.