Читаем Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности полностью

<p>ЧЕЛОВЕК И КАЗБЕК</p>Смельчак человеквлез на гору Казбек.Поглядел, а кругом —только горы и снег.Постоял человек,помолчал человек,закурил человекпапиросу «Казбек».«Да, – решил человек, —человек – он велик!Мир запомнит навекэтот сказочный миг».И ушел человек.И остался Казбек:чистый снег, а на нем —папироса «Казбек».<p>УДИВИТЕЛЬНЫЙ СЛУЧАЙ</p>На горе ФудзиямаДва ученых японцаГлядели прямоНа солнце.Солнце было скрытоТенью,Было полное затменье.Но японцыБыли ученыеИ глядели в стеклоЗакопченное.– Что случилось? —Спросили слепые кроты. —Мы еще не видалиТакой темноты.– Тише, тише! —Запищали летучие мыши. —Это ночь или день?– Это тень.– Что же вы не летите?– Не хотим.– Почему не хотите?– Мы боимся кошки летучей.Это был Удивительный Случай,Что крылатые кошкиЛетали,И крылатые кониЛетали,И крылатые щукиЛетали,И крылатые звукиЛетали,Кимоно парусамиЛетали,Веера и татамиЛетали,Летали чайные домики,И спящие дети,И гномикиПри затмении солнца.Кто услышит, поверит едва ли.Но про них написалиВ журналеДва ученых японца.Это чудоЯпонцы ученыеНаблюдалиВ стекло закопченное.<p>УРОК</p>Там, где гуляютДикие звери,В чаще дремучей,В темной пещере,Старый РазбойникУчил сорванца:– Слушай, о сын мой,Слово отца!Если ты волкомВырастешь сдуру,Охотник придетИ сдерет с тебя шкуру.Если же станешьОвцою, тупица,Свяжут из шерсти твоейРукавицы.А если ты станешьТрусливой собакой,Палкою будетЛупить тебя всякий.– Кем же мне быть?Объясни, наконец! —Просит РазбойникаСын-сорванец.Тот наградилПодзатыльником сына:– Будь человеком!Понял, дубина?<p>ПТИЦА-ДУДКА</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература