Собрание сочинений. Том 1

Эстетические достоинства его проповедей оцениваются в Эльберфельде лишь очень немногими; ибо, если сравнить с ним его трёх коллег, из которых почти каждый имеет такую же большую аудиторию, то он окажется единицей, а остальные рядом с ним просто нулями, которые служат лишь для того, чтобы повысить его значение. Старейший из этих нулей носит имя Коль, что одновременно характеризует и его проповеди^{160}; второй — Герман, отнюдь не потомок того Германа^[119], которому они сейчас ставят памятник, долженствующий пережить историю и Тацита; третий — Балль — мяч для Круммахера^{161}; все трое в высшей степени ортодоксальны и в своих проповедях копируют дурные стороны проповедей Круммахера. Лютеранские пасторы в Эльберфельде — Зандер и Хюльсман прежде были смертельными врагами, когда первый служил ещё в Вихлингхаузене и вступил в известный спор с братом своего теперешнего коллеги — Хюльсманом, служившим в Дале, а ныне находящимся в Леннепе. Теперь, при настоящем их положении, они относятся друг к другу благопристойно, но пиетисты стараются вновь оживить раздор, постоянно упрекая Хюльсмана во всякого рода проступках против Зандера. Третий в этой компании, Дёринг, отличается очень оригинальной рассеянностью: он не в состоянии связать трёх фраз, но, наоборот, может из трёх частей проповеди сделать четыре, повторяя одну из них слово в слово и совершенно не замечая этого. Probatum est^{162}. О его стихотворениях речь будет ниже.

Барменские проповедники мало чем отличаются друг от друга: все строго ортодоксальны, с большей или меньшей примесью пиетизма. Лишь Штир в Вихлингхаузене заслуживает некоторого внимания. Говорят, что Жан Поль знал его мальчиком и открыл в нём отличные способности. Штир служил пастором во Франклебене близ Галле и в это время выпустил несколько поэтических и прозаических писаний, улучшенное издание лютеранского катехизиса, суррогат этого последнего, и небольшое руководство для неспособных учителей, а также книжечку о недостатке книг церковных песнопений, наблюдаемом в провинции Саксония; эта книжечка удостоилась самого лестного отзыва в «Evangelische Kirchenzeitung» и по крайней мере заключала в себе более разумные взгляды на церковные песни, чем те, которые приходится слышать в благословенном Вуппертале, хотя местами в ней попадаются и необоснованные утверждения. Собственные стихотворения Штира чрезвычайно скучны; он прославил себя ещё и тем, что сделал приемлемыми для правоверных несколько языческих стихотворений Шиллера; так, например, стихи из «Богов Греции» он переделал следующим образом:

Когда ещё царили в мире

Греховной силою своей,

Из рода в род людей водили

Вы, боги, из страны теней!

Ваш грешный культ ещё тогда блистал

Совсем иной, чем ныне вижу я,

Твой храм людской род почитал,

Венера Аматузия!

^[120]

Действительно, очень остроумно, даже поистине мистично! Уже с полгода Штир находится в Вихлингхаузене на месте Зандера, но пока ещё не обогатил барменской литературы.

Лангенберг, местечко близ Эльберфельда, по всему своему характеру ещё принадлежит к Вупперталю. Та же промышленность, тот же дух пиетизма. Там подвизается Эмиль Круммахер, брат Фридриха Вильгельма; он не такой строгий приверженец учения о предопределении, как тот, но очень ему подражает, как показывает следующее место из его последней рождественской проповеди:

«Земными телами мы сидим ещё здесь, на деревянных скамьях, но наши души вместе с миллионами верующих возносятся на священную гору и внемлют там ликованию небесных воинств, после чего нисходят в нищенский Вифлеем. И что же они там видят? Сперва жалкий хлев и в жалком-прежалком хлеву жалкие ясли, и в жалких яслях жалкие-прежалкие сено и солома, а на жалких-прежалких сене и соломе лежит, как жалкое дитя нищего, в жалких пелёнках великий господин мира».

Теперь следовало бы ещё сказать кое-что о миссионерской семинарии, но упомянутые уже раньше на страницах этого журнала «Звуки арфы»^[121] одного экс-миссионера являются достаточным свидетельством того, какой дух там господствует. Впрочем, инспектор этой семинарии д-р Рихтер — учёный муж, видный ориенталист и естествоиспытатель — издаёт также «Толковую домашнюю библию».

Таковы деяния пиетистов в Вуппертале; трудно себе представить, что в наше время всё это ещё возможно; но всё-таки кажется, что даже эта скала старого обскурантизма не может больше противостоять бурному потоку времени: песок будет унесён течением и скала с грохотом рухнет.

II