Собрание сочинений [Том 1]

В течение первых трех-четырех попыток дерево, казалось, сопротивлялось нашему вторжению. Затем, когда это прошло, мы начали ощущать импульсы как сигналы мира и равновесия. Сильвио Мануэль рассказал нам, что основание дерева питается из глубин земли, в то время как осознание подвижных существ - с поверхности. В дереве отсутствует чувство конфликта, тогда как движущиеся существа наполнены им до краев.

Он исходил из того, что наше восприятие испытывает глубокое потрясение, когда мы оказываемся в состоянии покоя в темноте. Ведущее положение при этом занимает слух, но сигналы от всех живущих и существующих тварей могут быть замечены не только при помощи слуха, а и при помощи комбинации слуховых и зрительных ощущений, расположенных в таком порядке. Он сказал, что в темноте, особенно в подвешенном состоянии, глаза занимают подчиненное положение по отношению к ушам.

Как убедились мы с Ла Гордой, он был абсолютно прав. При помощи третьего неделания Сильвио Мануэль сообщил нашему восприятию окружающего мира третье измерение.

Затем он сказал нам, что следующий комплекс из трех упражнений неделания будет значительно более сложным. Они будут иметь отношение к поведению в ином мире. Обязательное требование здесь состоит в доведении до максимума эффекта упражнений перемещением времени действия на вечерние или предрассветные сумерки. Он рассказывал, что первое неделание второго комплекса включает две стадии. На первой мы должны привести себя в самое обостренное из наших состояний повышенного осознания, чтобы можно было заметить стену тумана. Когда это будет достигнуто, наступит вторая стадия, на которой мы должны заставить стену тумана перестать вращаться для того, чтобы проникнуть в мир между параллельными линиями.

Он предупредил, что его конечной целью является поместить нас во второе внимание без всякой интеллектуальной подготовки. Он хотел, чтобы мы учились его тонкостям без разумного понимания того, что мы делаем. Он исходил из того, что магический олень или магический койот управляют вторым вниманием вообще без интеллекта. Благодаря вынужденной практике путешествий через стену тумана мы рано или поздно подвергаемся стойкому изменению всего нашего существа, изменению, которое заставит нас принять как должное то, что миры между параллельными линиями реальны, потому что они являются частью общего мира, как наше светящееся тело является частью нашего существа.

Сильвио Мануэль сказал также, что использует Ла Горду и меня, чтобы проверить возможность того, сумеем ли мы когда-нибудь помочь другим ученикам, сопровождая их в иной мир, тогда они могли бы сопровождать Нагваля Хуана Матуса и его партию в их последнем путешествии. Он говорил, что поскольку женщина-нагваль должна покинуть этот мир с Нагвалем Хуаном Матусом и его воинами, ученики должны последовать за ней, так как она остается их единственным лидером в отсутствие Нагваля-мужчины. Она сказала мне, что рассчитывает на нас и что именно в этом причина ее наблюдения за нашей работой.

Сильвио Мануэль усадил меня и Ла Горду на пол в задней половине его дома, там, где мы выполняли все предыдущие неделания. Нам не понадобилась помощь дона Хуана, чтобы войти в самое обостренное состояние осознания. Почти сразу я увидел стену тумана. Ла Горда тоже. Однако как мы ни пытались, остановить ось вращения не могли. Каждый раз, когда я поворачивал голову, стена тумана повторяла движение в этом направлении.

Женщина-нагваль могла остановить ее и пройти на ту сторону, но она была не в состоянии протащить за собой нас двоих. В конце концов дон Хуан и Сильвио Мануэль должны были остановить стену для нас и физически протолкнуть сквозь нее. Ощущение, которое я испытал, входя в эту стену, сравнимо с тем, как если бы мое тело скручивали, как волокна веревки.

На другой стороне находилась ужасная пустыня с небольшими круглыми песчаными дюнами. Над нами зависали низкие желтые облака, но ни неба, ни горизонта видно не было. Клочья бледно-желтого тумана ограничивали видимость. Ходить было очень трудно. Давление, казалось, намного превосходило то, к которому привыкло мое тело. Мы с Ла Гордой шли в никуда, но женщина-нагваль, казалось, знала, куда она идет. Чем дальше мы отходили от стены тумана, тем темнее становилось и тем труднее было двигаться. Мы с Ла Гордой больше не могли идти выпрямившись. Мы были вынуждены ползти. Мы выбились из сил. Женщине-нагваль пришлось тащить нас волоком назад к стене и затем вытаскивать оттуда.