Собрание сочинений. Том 1. Поэзия

когда мы утонем в холоде,
сведенные судорогой,
наши глаза подберут
и будут играть
голубыми снежками и прочими

когда мы утонем в холоде,
широкую белую спину
ледового демона
в сизых мурашках
увидим впервые воочию

и разные стили мы изберем, утопая,
но выплыть не сможем
из сизого пара,
холодильником нашего мозга рожденного,
из сизого пара,
на лес гипербореев похожего

все более безразлично
взирая на теплые руки
и тихие звуки
дыхания светлого,
будем с трудом различать мы тепло
в окружающих лицах,
скользя по летейской воде
безразличья

бутоны невыпавших градин
друг другу даря,
мы будем на пляжах лежать Января,
там, где граничат моря Позавчера
и снежных песков меловые поля

богиней Фригидой мы будем наказаны,
только поскольку
мы часть своей жизни
прошли по дороге тепла,
но с холодом взглядов и губ удалимся
в страну, где всегда неподвижны все лица,
в страну безмятежную
Позавчера

все боги отпрянут
от наших холодных сердец,
растирая спиртом
побелевшие пальцы
у люка в страну мерзлоты
в поблекшем от осени городе,
где вышедшие случайно наружу
женщины-сосульки
тают и оставляют мокрый след,
заканчивающийся полувысохшим пятном

когда ты утонешь в холоде,
приходи ко мне по адресу
Большакова 101, кв. 74,
ибо у меня есть большой холодильник,
в котором мы сможем поддержать
свое существование
между банкой с селедкой
и огурцами
в волшебной стране Позавчера,
отделенной от Завтра
металлической дверцей

приходи,
приходи в Позавчера,
принося замерзшее сердце

«Земля зимой – огромный белый заяц…»

Земля зимой – огромный белый заяц,
прядающий полосками ушей;
он в собственном дыханье замерзает,
выкусывая звезды, словно вшей.
Земля зимой – принцесса в горностаях,
с румянцем на обветренных щеках.
Она щетиной льдинок обрастает,
Сухие листья вновь перелистав.

Но кроме белых – разных красок
полно… Смотри! вот янтари –
пролитым у забора квасом –
собачьей капелькой мочи.
И канарейкой яркой – лыжный след
срывается с горы, перекрывая
отсветов розовых уютный свет
и кружево кусков коры кровавой.

И на Земли ребристом крае
краснеют два обломка льда:
как будто бы огромный заяц ранен
или принцесса тает со стыда.

«Ты – переписчик мой, небрежною лакуной…»