Собрание сочинений. Том 1. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901-1917)

В правой двери сталкивается с Андреем Ивановичем, за ним Сима, Оля, Клавдия Антоновна.

Андрей Иванович. Где горит?

Анна Васильевна (выходит из левой двери). Угловой дом… Жильцы подожгли. Это Яшка… его дело…

Паранька плачет.

Не реви! Беги за народом – вещи таскать!

Паранька уходит.

Сима. Я на пожар!

Клавдия Антоновна. Симочка!.. Симочка!.. не ходи… Богом тебя прошу – не ходи! (Плачет.)

Андрей Иванович. Не плачьте, маменька… Пусть сходит. Надо узнать. Иди, Симочка… (Сима уходит.) Где же дядюшка… Аннушка, за Прокопием Романовичем скорей…

Софья Григорьевна (у окна). Всё сгорит. Ветер прямо на нас.

Оля. Надо укладывать.

Левая и средняя двери отворяются, входит народ. Шум усиливается.

Народ. Скорей надо…

– Верёвки принести – так ничего не сделаешь…

– Что помельче – на простыню в окна бросать…

– Подводы бы заготовить.

– Народу мало. Зови народ!..

Быстро входят Прокопий Романович, за ним Анна Васильевна.

Прокопий Романович. Кто впустил?!

Жильцы. Вещи выносить, Прокопий Романович.

Прокопий Романович. Вон!.. Всех вон!.. Разбойники!..

Андрей Иванович. Дядюшка, ветер сюда. Дом загореться может. Необходимо вытаскивать.

Прокопий Романович. Что! Чтобы на улице всё растащили… разграбили?.. Вон отсюда!..

Народ гурьбой идёт к дверям.

Все двери на запор!

Клавдия Антоновна (плачет). Что теперь будет… Господи, Господи!..

Андрей Иванович. Дядюшка, что вы делаете… Ведь всё сгорит.

Прокопий Романович. Никому не дам… Не пущу… Двери на запор!.. Пусть горит… Пусть всё горит!..

Действие третье

Комната первого действия. Сима сидит за своим столом, но не работает. Софья Григорьевна стоит у окна.

Сима. Не поймёшь вас, Софья Григорьевна: то сами на хутор гнали, то не пускаете.

Софья Григорьевна. И понимать нечего… (Пауза. Напевает вполголоса.)

Сима. Не поймёшь вас.

Софья Григорьевна (отходит от окна). Впрочем, я вас не задерживаю. Если «хозяин» пустит – уезжайте.

Сима (грустно). Смеётесь вы надо мной.

Софья Григорьевна (тихо смеётся). Обидели!.. обидели!.. (Другим тоном.) Идёмте на диван.

Подходит к нему, берёт за руку и ведёт на диван. Сима покорно идёт за ней.

Сима. Вы со мной говорите, точно с маленьким мальчиком…

Софья Григорьевна. Ну, ну, ну!..

Сима. Или с младшим братцем… Хотя и в самом деле мы с вами скоро родственниками будем: вчера Андрюша говорил, что свадьба ваша в июне.

Софья Григорьевна (быстро). Это неизвестно. Говорите о чём-нибудь другом.

Сима. О чём же мне говорить?

Софья Григорьевна. О чём хотите, только не о родстве.

Пауза.

Сима. Тогда я знаю, о чём говорить.

Пауза.

Софья Григорьевна. Ну?..

Сима (молчит).

Софья Григорьевна (смеётся). О хуторе?

Сима. Опять вы, Софья Григорьевна!

Софья Григорьевна. Не буду, не буду. Я же ничего. Я только хотела сказать, что на вашем месте плюнула бы на всё и на всех и закатилась бы в деревню. Свобода, воздух, лес… Птицы поют. Кругом тишина, радость. Нет всей этой городской мерзости. Проклятых грязных мыслей, злых чувств, злых людей. Раз в лесу – можно думать о чём-нибудь преступном, жестоком… Уезжайте, Симочка… Уезжайте, право! Прокопий Романович поломается немного – и пустит. После пожара он, кажется, стал добрее.

Сима. Я и сам ехать могу. Я такой же хозяин.

Софья Григорьевна. Вот видите. За чем же дело?

Сима. Это вы на смех спрашиваете, да?

Софья Григорьевна (улыбается). Опять злитесь?

Сима. Нет, не злюсь – если хотите, я скажу, за чем дело.

Софья Григорьевна. А не страшно?

Сима. Смейтесь, смейтесь!

Софья Григорьевна. Говорите. Ну!.. (Пауза.) Ну!

Сима. Влюбился в вас – вот и всё…

Софья Григорьевна (взволнованно, стараясь скрыть своё смущение). Фу! Какие глупости вы говорите.

Сима. Нет, не глупости… Совсем даже не глупости…

Софья Григорьевна (строго). Сима, перестаньте.

Сима. Нет – не перестану!

Софья Григорьевна. Смешной вы.