Собрание сочинений. Том 1. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901-1917)

Пётр Петрович спокойно поворачивается и уходит. Софья Григорьевна закрывает лицо руками и сидит неподвижно. В дверях показывается Оля.

Оля. Симочка здесь?

Софья Григорьевна (вздрагивает). Господи!.. как я испугалась… Что ты?

Оля (улыбается). Постоянно я тебя пугаю…

Софья Григорьевна. Ты зачем пришла? Что тебе нужно?

Оля. Симочку дядя зовет.

Софья Григорьевна. Видишь, нет его.

Оля (подходит к ней). Что с тобой, Сонечка, ты расстроена?.. Какая ты бледная…

Софья Григорьевна. Ничего… так… Вот уезжаете все…

Оля. А ты бы уговорила Андрея и ехала с нами. Дядюшка пустит.

Софья Григорьевна (обнимает Олю и сажает её около себя). Хорошая ты, Оленька, как ребёнок… Всё у тебя так легко, просто… Завидую я тебе… (Отворачивается.)

Оля (заметив на глазах её слёзы). Сонечка, о чём ты?.. Знаешь: поедем с нами. Право, поедем. Петя обещал через несколько дней приехать, как только дела свои кончит. Бери Андрюшу, и приезжайте все. Господи, как бы хорошо-то было!..

Софья Григорьевна (смотрит на неё). А Прокопий?

Оля. Бог с ним. Пускай живёт здесь, если ему нравится.

Софья Григорьевна. Разве это так легко, Оленька?

Оля. А что же?

Софья Григорьевна. Впрочем, может быть… Почему, в самом деле, не уехать… Сел и уехал. И ничего не случится, и всё будет хорошо. Оленька, мы это не во сне с тобой разговариваем?.. (Смеётся.) Может быть, во сне… Мы, Оленька, проснёмся, и ничего не случится… Всё это нам кажется… да?.. Почему ты можешь ехать, а я нет?.. И я могу. Возьму и уеду. Так свободно, легко, счастливо. И Андрюшу возьму, непременно возьму… Он на тебя похож… Робкий, тихий, как маленький… Вот и поедем все… хорошо, Оленька?..

Оля. Уж как хорошо-то!.. Ещё бы – такая радость…

Софья Григорьевна. Это мы во сне, Оленька. (Смеётся.) Теперь я знаю, что во сне…

Входит Сима.

Оля. Вот и Симочка.

Сима. Звали?

Оля. Да. Дядюшка ищет тебя зачем-то.

Сима (с недоумением). Дядюшка?

Софья Григорьевна (быстро). Ты, Оленька, пойди поскорей и скажи, что Симочка сейчас придёт.

Оля. Ладно. А ты расскажи Симочке, как мы решили ехать. Вот хорошо-то. Я маменьке пойду скажу.

Уходит.

Сима. Пётр Петрович сказал, что вы меня звали. Правда это?

Софья Григорьевна. Да, звала.

Сима. Зачем?

Софья Григорьевна. Как вы сразу, Симочка. Сядьте. Надо поговорить.

Сима (садится). О чём говорить? Не понимаю!

Софья Григорьевна. Вы всё ещё дуетесь, Симочка?

Сима. Нисколько. Насильно мил не будешь. Туда мне и дорога.

Софья Григорьевна. Почему вы говорите со мной таким тоном?

Сима. А как же прикажете?

Софья Григорьевна. Перестаньте, Симочка.

Сима. Я положительно вас не понимаю, Софья Григорьевна: вы знаете, что я люблю вас. Вам кажется это глупым и смешным. И сам я не дурак – отлично понимаю, что это величайшее несчастье. О чём же нам разговаривать?

Софья Григорьевна. Всё это не то, Симочка…

Сима (машет рукой). Именно то… Вы меня звали, Софья Григорьевна, у вас, очевидно, дело какое-нибудь. Говорите скорей, а то мне укладываться надо…

Софья Григорьевна (резко меняет тон). Хорошо – я скажу. Вы меня любите?

Сима. Ну, дальше что?

Софья Григорьевна. Нет, отвечайте: любите?

Сима. Вы же знаете.

Софья Григорьевна (с силой). Отвечайте, я вам говорю.

Сима. Люблю.

Софья Григорьевна. В таком случае вы останетесь здесь.

Сима. То есть как?

Софья Григорьевна. Останетесь здесь.

Сима. Какой вздор! Ничего не понимаю!..

Софья Григорьевна. Вы в деревню не поедете и останетесь здесь.

Сима (возмущённо). Вы, кажется, опять шутить изволите, Софья Григорьевна?

Софья Григорьевна. Молчите. Вы сейчас же пойдёте к Прокопию Романовичу и скажете, что вы остаётесь.

Сима. Нет, вы, кажется, того… с ума сошли.

Софья Григорьевна. Боитесь ослушаться?

Сима. Вы прекрасно знаете, что я ничего не боюсь. Уезжаю я от вас. А вы опять! Нет, или вы шутите, тогда это…

Софья Григорьевна. Да перестаньте же, Сима! Я вам говорю, что вы должны остаться.

Сима. Ну зачем же?

Софья Григорьевна. Я хочу так.

Сима (пожимает плечами). Ничего не понимаю!

Софья Григорьевна. А говорите ещё, что вы мужчина. Кабы любили, понимали бы… Разве так любят!