Собрание сочинений. Том 1. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901-1917)

Большая, со вкусом обставленная комната на даче Эдгара Гедина. Несколько бюстов, картины, мягкая мебель. Стеклянная дверь на балкон отворена. По обе стороны двери окна. Они тоже отворены. Видны цветущие яблони. Яркий, солнечный день. Ванда стоит против окна, вся залитая солнцем. Ей не более двадцати трёх лет. Черты лица строгие, почти классические; фигура стройная, гибкая, сильная. Движения то слишком сдержанны, то преувеличенно развязны, точно она стыдится своей молодости, красоты, своего тела и постоянно силится преодолеть свою стыдливость. Одета с большим вкусом. В дверях Эдгар Гедин, высокий, сухой, без бороды и усов, с сильной проседью. Он в изящном летнем костюме, в руках мягкая шляпа с широкими полями.

Гедин. Я пойду к морю.

Ванда (продолжая смотреть в сад). Ты что-то хотел сказать?

Гедин. Да-да! Надо велеть садовнику обрезать яблоню, которая у моего окна.

Ванда. Хорошо.

Гедин. Цветы обсыпаются прямо на стол.

Ванда. Хорошо. Я скажу.

Гедин уходит. Тишина. Слышно, как в саду поют птицы.

(Кричит в сад.) Эдгар! Ты забыл ключ. Подожди, я сейчас… (Берёт со стола ключ, бежит в сад.) Как же вы прошли? Разве калитка не заперта?

Арнольд (из сада). Вы думаете, я не умею лазить через заборы?

Звонкий смех.

Это сломало ветром. Надо сделать подпорку, она не погибнет.

Ванда (из сада). Какое солнце!

Арнольд (на балконе). Профессор, по обыкновению, пошёл гулять?

Ванда. Да. Он всегда гуляет перед вечерними занятиями.

Арнольд (входя в комнату). А экскурсия наша опять не состоялась.

Ванда. Это какой-то миф.

Арнольд. Наоборот, всё чрезвычайно просто, если бы я только мог решить. Я никогда ничего не могу решить.

Ванда. Вам нужно брать пример с Эдгара.

Арнольд. Да… Я ему так завидую.

Ванда. Тому, что он аккуратно, каждый день, ходит гулять?

Арнольд (серьёзно). Всему… У профессора есть определённое призвание – это всё.

Ванда. О, когда вам будет пятьдесят лет…

Арнольд (перебивая). Напротив, старость только увеличивает сомнение.

Ванда (задумчиво). Да, в Эдгаре есть что-то страшно определённое.

Пауза.

Арнольд. Хорошо здесь работается профессору?

Ванда. Он кончает последнюю часть своей симфонии.

Арнольд (с энтузиазмом). Это будет его величайшее творение. Он говорит о своей симфонии, как пророк.

Ванда. Последние дни Эдгар работает по ночам.

Арнольд. Какое счастье работать ночью! Творить новую, свободную жизнь, когда всё погружается в сон. Один на вершине горы. И кругом море звуков. Волшебный мир звуков. Незримая, таинственная жизнь.

Ванда (тихо). От симфонии Эдгара веет ужасом смерти.

Арнольд. А разве выразить в звуках весь ужас смерти – это не значит поднять жизнь на новую высоту?

Ванда (встаёт). Я совсем забыла. (Подходит к балкону и кричит в сад.) Садовник!.. Ах, ты здесь. Надо подрезать яблоню у окна профессора.

Садовник (из сада). Срубить совсем?

Ванда. Нет – чтобы цветы не падали на его стол.

Садовник. Хорошо, хорошо. Сейчас можно будет сделать.

Арнольд (подходит к окну). Какая роскошь!

Ванда молча смотрит в сад.

Кажется, никогда ещё так не цвели яблони.

Ванда. Начали обсыпаться. (Пауза. Делает движение, как бы купаясь в солнечных лучах.) Какое солнце! Только весной бывает такое солнце.

Арнольд. Профессору следовало бы гулять в саду. В цветах столько музыки. Если уметь прислушаться к этому саду, можно было бы услыхать не одну симфонию.

Ванда (идёт на прежнее место). Эдгар ходит гулять к морю.

Арнольд. Вы удобно устроились. От вас до моря, я думаю, можно дойти минут в десять.

Ванда. Летом я каждый день буду ходить купаться. Постойте, однако. Я сегодня всё забываю. Вы, может быть, голодны?

Арнольд. Говоря откровенно, да. Дома пообедать не успел.

Ванда (быстро встаёт). Вы бы сказали.

Арнольд. Я тоже забыл.