Собрание сочинений, том 14

Цабель обвиняет меня здесь в том, что я сфабриковал от нмени Блинда документ, листовку «Предостережение», и что позже, послав в «Allgemeine Zeitung» ложное свидетельское показание, я изобразил Блинда автором мною сфабрикованной листовки. Судебное опровержение этих обвинений «демократа» Цабеля было столь же убийственно, как и просто. Оно состояло из цитированного выше письма Блинда к Либкнехту, статьи Блинда во «Free Press», обоих affidavits Вие и Фёгеле (приложения 12 и 13) и печатного заявления д-ра мед. Шайбле.

Фогт, который, как известно, насмехается в своих «Исследованиях» над баварским правительством, возбудил преследование против «Allgemeine Zeitung» в конце августа 1859 года. Уже в сентябре «Allgemeine Zeitung» должна была хлопотать об отсрочке слушания дела в суде, но, несмотря на данную отсрочку, дело все-таки разбиралось 24 октября 1859 года. Если подобные вещи происходят в темном царстве, в Баварии, то чего же можно было ожидать от светлого царства — Пруссии, не говоря уже, конечно, о пословице «не без судей Берлин».

Мой адвокат г-н юстицрат Вебер сформулировал мою жалобу в суд следующим образом:

«Редактор «National-Zeitung» д-р Цабель несколько раз оклеветал меня публично в передовых статьях, помещенных в текущем году в №№ 37 и 41 этой газеты, и, в частности, обвинил меня: 1) в том, что я добываю и добывал деньги бесчестным и преступным путем; 2) в том, что я сфабриковал анонимную листовку «Предостережение» и не только заведомо вопреки истине указал «Allgemeine Zeitung» на некоего Блинда, как на ее автора, но и пытался представить доказательство этого с помощью документа, в ложном содержании которого я якобы был убежден».

Г-н юстицрат Вебер выбрал сначала путь уголовного преследования, то есть сообщил о клевете Цабеля прокурору, чтобы против Цабеля было возбуждено преследование со стороны властей. 18 апреля 1860 г. последовало нижеследующее «постановление»:

«Подлинное обратно г-ну д-ру Карлу Марксу через г-на юстицрата Вебера с сообщением, что не усматривается публичного интереса, дающею мне повод для вмешательства (статья XVI закона от 14 апреля 1851 г. о введении в действие уголовного кодекса). Берлин, 18 апреля.

Прокурор при королевском городском суде.

Подпись: Липпе»

Мой адвокат апеллировал к обер-прокурору, и 26 апреля 1860 г. последовало второе «постановление», которое гласило:

«Королевскому юстицрату г-ну Веберу как доверенному лицу д-ра Карла Маркса из Лондона, здесь. Вместе с жалобой от 20 апреля сего года касательно дела о клевете против д-ра Цабеля Вам возвращаются и приложенные к ней документы с замечанием, что без сомнения единственным соображением, которым может руководствоваться прокурор при использовании дискреционной власти, данной ему статьей XVI закона о введении в действие уголовного кодекса, служит вопрос, вызывается ли необходимость возбуждения преследования каким-нибудь очевидным публичным интересом? В данном случае я должен, в согласии с королевским прокурором, ответить на этот вопрос отрицательно, почему и отказываю в Вашей жалобе. Берлин, 26 апреля 1860 г.

Обер-прокурор при королевском апелляционном суде.

Подпись: Шварк»

Оба эти отказа — прокурора Липпе и обер-прокурора Шварка — я нашел вполне правомерными. Во всех государствах мира, а значит, и в прусском государстве, под публичным интересом понимается правительственный интерес. Прусское правительство не видело и не могло видеть «какого-либо очевидного публичного интереса» в возбуждении преследования против «демократа» Цабеля за клевету на меня. Оно было заинтересовано скорее в противоположном. К тому же прокурор не обладает правом судьи высказывать свое мнение; он обязан слепо следовать — даже наперекор своим взглядам и убеждениям — предписаниям своего начальства, в конечном счете министра юстиции. Поэтому я по существу вполне согласен с решениями гг. Липпе и Шварка, но сомневаюсь в юридической правильности ссылки Липпе на статью XVI закона от 14 апреля 1851 г. о введении в действие уголовного кодекса. Ни один пункт прусского законодательства не обязывает прокуратуру указывать мотивы, почему она не пользуется своим правом возбуждения преследования. И в статье XVI, на которую ссылается Липпе, тоже нет ни звука об этом, В таком случае зачем же на нее ссылаться?