Собрание сочинений, том 14

Тайное издание № 37 «National-Zeitung» отличается от общедоступного издания того же самого номера не только разночтениями в отдельных предложениях. Все содержание первой передовой статьи в общедоступном издании не имеет — за исключением нескольких слов — ничего общего с ее содержанием в тайном издании.

Пример II.

Возведя меня в славу серной банды, Цабель печатает в № 37 «National-Zeitung»:

«Эти собратья» (серная банда)… «продолжали в среде эмигрантов дело «Rheinische Zeitung»… Одним из главных занятий серной банды было так компрометировать проживающих в отечестве лиц, что они должны были платить деньги… «Пролетарии» заполняли столбцы реакционной печати Германии своими доносами… они стали союзниками тайной полиции во Франции и Германии. Для дальнейшей характеристики» (этой «серной банды» или «пролетариев») «Фогт приводит… письмо… Техова… в котором описываются принципы, интриги и т. д. «пролетариев» и из которого можно видеть, как Маркс, с наполеоновским высокомерием и сознанием своего умственного превосходства, держит в ежовых рукавицах серную банду».

Гг. Гутшмидт и Шульце читают в № 37 «National-Zeitung», после того как Цабель возвел меня в главу эмиграции 1849 года:

«и если она» (первая статья «National-Zeitung») «говорит далее о письме Техова: «… из которого можно видеть, как Маркс, с наполеоновским высокомерием и сознанием своего умственного превосходства, держит в ежовых рукавицах серную банду»».

Если уж судьи обладают полномочиями предоставлять частным лицам право на иск или лишать их его, то гг. Гутшмидт и Шульце не только имели право, но были обязаны отказать мне в праве предъявления иска к Цабелю. Сообщенное ими in nuce {в зародыше; здесь: в самом сжатом виде, вкратце. Ред.} содержание передовой статьи.№ 37 тайного издания «National-Zeitung» совершенно исключает какой бы то ни было corpus delicti. Действительно, что печатает Цабель в этом тайном издании? Во-первых, он оказывает мне незаслуженную честь, заставляя всю собравшуюся в Лондоне эмиграцию 1849 г. «почитать» меня в качестве своего «видного главы». Неужели за это мне его «привлекать к суду»? А, во-вторых, он оказывает мне столь же незаслуженную честь, утверждая, что я «держу в ежовых рукавицах» какую-то вовсе не связанную со мной серную банду, как я, скажем, в 1848–1849 гг. держал в ежовых рукавицах Цабеля и К°. И за это мне Цабеля «привлекать к суду»?

Из этого видно, какая получается путаница, когда законодательство разрешает судьям-чиновникам «постановлять», и притом в тайне, «постановлять», имеет или не имеет известное лицо право привлекать к суду другое лицо, например, за клевету в «National-Zeitung», Истец подает жалобу на основании распространенного, может быть, в 10000 экземпляров общедоступного издания № 37 «National-Zeitung», а судья постановляет на основании изготовленного для него одного тайного издания того же номера. Как мало обеспечено при такой процедуре даже одно только тождество corpus delicti!