Собрание сочинений, том 15

Господа, выступившие в обеих палатах с проектами ответа на тронную речь, получили, согласно парламентской практике, соответствующее поручение от министров еще за три недели до этого. Их ответ состоит, по обыкновению, из многословных повторений тронной речи и из льстивых похвал, которыми министры награждают самих себя от имени парламента. Когда в 1811 г. сэр Фрэнсис Бёрдетт, опередив официальных ораторов с их проектами адреса, воспользовался этим случаем, чтобы подвергнуть тронную речь резкой критике, то казалось, что под угрозой находится сама Magna Charta[285]. С тех пор подобные ужасы больше не повторялись.

Содержание дебатов по поводу тронной речи ограничивается поэтому «намеками» официальной оппозиции и «контрнамеками» министров. На этот раз, однако, дебаты представляли скорее академический, чем политический интерес. Речь шла о том, кто произнес лучшее надгробное слово в память принца Альберта, который при жизни весьма неохотно подчинялся игу английской олигархии. Vox populi [Глас народа. Ред.] присудил академическую пальму первенства Дерби и Дизраэли: первому — как прирожденному оратору, второму — как знатоку риторики.

«Деловая» часть прений вращалась вокруг Соединенных Штатов, Мексики и Марокко.

В вопросе о Соединенных Штатах Outs (находящиеся в оппозиции) расхваливали политику Ins [находящихся у власти. Ред.] (beati possidentes [блаженны имущие. Ред.]). Дерби, лидер консерваторов в палате лордов, и Дизраэли, лидер консерваторов в палате общин, образовали оппозицию не против кабинета, а друг против друга.

Дерби излил прежде всего свое неудовольствие по поводу отсутствия «pressure from without» [ «давления извне». Ред.]. Он «восхищается», сказал он, стоическим и полным достоинства поведением фабричных рабочих. Что же касается фабрикантов, то их он похвалить не может. Для них американский конфликт оказался чрезвычайно кстати, ибо перепроизводство и переполнение всех рынков все равно заставили бы их свернуть промышленность.

Дерби перешел, далее, к резким нападкам на североамериканское правительство, которое, не проявив инициативы, не выдав добровольно Мэзона, Слайделла и К° и не выразив раскаяния, «подвергло себя и свой народ позорному унижению» и поступило не «по-джентльменски». Его секундант в палате общин г-н Дизраэли тотчас же понял, какой вред наносит выпад Дерби надеждам консерваторов на приход к власти. Поэтому он высказался в противоположном смысле:

«Когда я думаю об огромных трудностях, с которыми пришлось столкнуться государственным деятелям Северной Америки, я прихожу к выводу, что они преодолели их мужественно и смело».

С другой стороны, Дерби со свойственной ему последовательностью протестовал, против «новых учений» о морском праве. Англия с давних пор отстаивала права воюющих держав против претензий нейтральных стран. Правда, лорд Кларендон сделал в 1856 г. в Париже «опасную» уступку[286]. Но, к счастью, она еще не ратифицирована короной, так что «в данном вопросе международного права ничего не изменилось». Г-н Дизраэли, явным образом по соглашению с правительством, совсем не коснулся этого пункта.

Дерби одобряет проводимую министрами политику невмешательства. Хотя время признания южной Конфедерации еще и не наступило, он требует достоверных документов для суждения о том, «в какой мере блокада эффективна и поэтому юридически обязательна». Лорд Джон Рассел заявил на это, что правительство Соединенных Штатов выделило достаточное количество судов для блокады, но не повсюду строго проводит ее. Г-н Дизраэли воздерживается от суждения о характере блокады, по требует от министров представления документов в целях информации. Он тем более предостерегает от слишком поспешного признания Конфедерации, поскольку в настоящий момент Англия компрометирует себя угрозами по адресу одного из американских государств (Мексики), независимость которого она сама же первая признала.