Собрание сочинений. Том 2. 1976–1977

Экономическая роль социалистического государства состоит прежде всего в том, что оно устанавливает централизованное управление общественным производством, развивает его в плановое централизованное управление и, создав тем самым ядро отношений общественной собственности на средства производства, налаживает всю систему отношений общественной собственности в целом и является субъектом государственной формы этой собственности. Укрепление и развитие государственного планового централизованного управления экономикой в общественных интересах — решающее условие укрепления и развития социалистических производственных отношений. Благодаря укреплению и развитию планового централизованного управления обеспечивается характерная для экономики социализма ведущая роль общественных экономических интересов, и весь ход общественного воспроизводства подчиняется единой цели.

По мере развития социалистического общества и перерастания его в коммунистическое меняется соотношение между экономическими и политическими функциями социалистического государства. Как указывал В. И. Ленин, аппарату государства в собственном смысле слова «суждено умереть, а аппарату типа Высшего совета народного хозяйства суждено расти, развиваться и крепнуть, заполняя собой всю главнейшую деятельность организованного общества»[70].

Экономические функции социалистического государства на современном этапе переживают процесс своего дальнейшего развития. Необходимо подчеркнуть в то же время, что, как бы ни развивались экономические функции социалистического государства, как бы ни расширялись его задачи как экономического центра, вступающего в экономические отношения управления с производительными ячейками и отдельными работниками, государство, так таковое, собственно государство продолжает оставаться органом политическим и всю свою экономическую деятельность наполняет политическим содержанием.

Только с полным уничтожением классов экономический центр управления производством в коммунистической формации сбросит государственную форму и предстанет непосредственно в виде чисто экономического органа.

В интересах приближения этого момента мы выступаем за укрепление социалистического государства, за полное использование его возможностей как аппарата для неуклонного проведения общественных интересов, ибо это — одна из решающих гарантий того, что процесс отмирания государства будет действительно происходить. Мы за развитие экономических функций социалистического государства, но ни в коей мере не за счет ослабления политического характера экономического управления.

Напротив, мы за то, чтобы каждое экономическое мероприятие было проникнуто политическим, классовым содержанием и чтобы государство, как орудие классового принуждения, использовалось самым решительным образом против всех, кто своими действиями или бездействием мешает или недостаточно способствует проявлению общественной собственности.

Принуждение при осуществлении общественных интересов со стороны социалистического государства обеспечивает демократический централизм, ибо демократизм состоит в том, чтобы интересы большинства народа возобладали над интересами меньшинства. К государственной власти предъявляется требование, чтобы это была власть, «не на словах только революционная (т. е. не боится рвать с косностью и рутиной), не на словах только демократическая (т. е. действующая в интересах большинства народа, а не кучки богатеев)»[71] и чтобы общественные интересы она отстаивала решительно и неуклонно. Не может быть и речи о демократизме, если действия, противоречащие общественным интересам, не встречают решительного отпора, если общественным интересам не обеспечено безраздельное господство, ибо «быть демократом значит на деле считаться с интересами большинства народа…»[72].

В. И. Ленин боролся против тех, кто не понимал демократического характера диктатуры передового класса, которая только одна способна обеспечить настоящую демократию для трудящихся. С марксистской точки зрения, неоднократно подчеркивал В. И. Ленин, диктатура передового класса и демократия для трудящихся — это по существу одно и то же. «С вульгарно–буржуазной точки зрения, понятие диктатура и понятие демократия исключают друг друга. Не понимая теории борьбы классов, привыкнув видеть на политической арене мелкую свару разных кружков и котерий буржуазии, буржуа понимает под диктатурой отмену всех свобод и гарантий демократии, всяческий произвол, всякое злоупотребление властью в интересах личности диктатора»[73]. Это буржуазное понимание диктатуры класса призвано затушевать тот факт, что любая буржуазная демократия — это диктатура буржуазии, и скрыть от трудящихся ту истину, что политическая власть рабочего класса — это действительная демократия, демократия для трудящихся.