Собрание сочинений. Том 2. 1976–1977

Любые методы управления — это только инструменты в руках хозяйственных органов. Будут ли они использоваться в соответствии с требованиями экономических законов или вопреки им, зависит не от методов, а от хозяйственных органов и тех рекомендаций, которые дает им экономическая наука.

Государственный характер управления делает административными все используемые государством методы управления. На это обращает внимание С. П. Макаров, подчеркивая, что сознательное использование экономических законов социализма в руководстве народным хозяйством неизбежно стремится к сознательному формированию и применению правовых норм, вследствие чего сознательное использование экономических законов получает на поверхности явлений вид административно–правового регулирования общественного производства. «Чтобы убедиться в этом, — пишет С. П. Макаров, — достаточно назвать юридические нормы одного из разделов финансового, а именно бюджетного, права. К ним относятся виды и размеры обязательных платежей в бюджет, направления использования денежных средств, вошедших в государственный бюджет или составивших доходы отдельных предприятий. В виде конкретных институтов трудового права выступают также методы централизованного управления производством, как тарифная сетка, тарифно–квалификационный справочник, положения о должностных окладах, системах и формах сдельной заработной платы, о поощрении коллективов работников и отдельных работников из фондов, образованных распределением полученной предприятием прибыли, и т. д.»[116].

Некоторые экономисты настойчиво пытаются закрепить за директивными методами ярлык административно–волевых и тем самым противопоставить их методам материального стимулирования, которые, по их мнению, одни только заслуживают право считаться экономическими. Вот, например, точка зрения Н. Д. Колесова: «…усиление экономических методов руководства народным хозяйством сопровождается серьезными изменениями в экономических отношениях людей, ибо центр тяжести в этих методах с административно–волевых функций переносится на экономическое саморегулирование производства»[117]. Такое заявление, конечно, трудно считать случайным со стороны того, кто утверждает, что не общество, а отдельные производственные коллективы владеют средствами производства, кто освящает и возводит в ранг высшего общественного блага присвоение отдельными коллективами общенародного достояния. «Принижение роли отдельных коллективов в присвоении общенародного достояния, — пишет Н. Д. Колесов, — отрицательно сказывается на организации производства, принижает значение экономических рычагов. Оно является причиной выдвижения на передний план административно–волевых методов руководства народным хозяйством»[118].

Весьма решительно «устранял» из круга экономических методов директивные и административные методы управления Л. А. Леонтьев: «Нельзя согласиться с наблюдающейся в некоторой части экономической литературы тенденцией к отождествлению административных методов с экономическими: иной раз дело представляется таким образом, будто административные методы руководства хозяйством и являются самыми подлинными экономическими методами»[119]. Следовательно, Л. А. Леонтьев директивные и административные методы управления не считал подлинно экономическими. Таковыми он признавал только методы материального стимулирования, только так называемые экономические рычаги.

При такой постановке автоматически снимается вопрос о необходимости сочетания различных экономических методов управления, о нахождении наиболее целесообразного сочетания двух типов экономических методов: директивных и административных методов, с одной стороны, и методов материального стимулирования, или экономических рычагов, — с другой. А именно на такое сочетание направляют решения XXV съезда КПСС: «Усилить комплексное воздействие плана, экономических рычагов и стимулов, всей системы управления на ускорение научно–технического прогресса, улучшение качества продукции, повышение эффективности общественного производства, достижение конечных народнохозяйственных результатов»[120].