Собрание сочинений.Том 2

Но где уж там! Повязаны они все друг с другом накрепко, как бандиты. Недаром люди говорят: «Где дружинник прошел, там бандиту делать нечего…» Это не в том смысле, что очистили дружинники различные атмосферы жизни от разной мрази, а в том, что сами они и воруют под прикрытием красных повязок, и взятки у продавцов вымогают, чтобы на недовесы не реагировать, и билеты на футбол и хоккей раскупают для распродажи через подставных лиц, и выпивающих калечат с изыманием у них денег, часов и выигрышных билетов «Спортлото».

Поэтому я и направил в конце декабря 1964 года свой трактор на шедшего навстречу бандита Ракова. Если не увернулся бы он, задавил бы как пить дать и глазом бы не моргнул. Без сожаления стер бы с лица земли гусеницами эту тлю и позор совести. Почему?

Из дружины они меня прогнали, поняв, что я им помеха в ихних махинациях и прямых преступлениях и по большим делам, и по мелочам, вроде обкрадывания пьяных советских людей. К кому мне было идти? Я ведь привык в обществе жить и участвовать в разговорах и борьбе за справедливость.

Я и пошел выпивать с теми, кто не мог найти себе места, кроме как в садике на травке или во дворе на скамейке. Но все это – после работы. На работе я принципиально не пью, имея все же в душе хоть что-то святое, и потому что трактор – машина ужасно сложная и умная. Иногда даже не я ею управляю, а она самоуправляется, как в случае с негодяем Раковым. Не послушала тогда меня машина, вот он и сидит среди нас, как, впрочем, и Михеев, загнанный лишь в кювет.

Мстить мне стал Раков после того, как я пригрозил всех их вывести на чистую воду. Один раз оштрафовали за распитие, другой, третий. Терплю. Затем, когда в садике под яблонькой уснул, разморенный проклятым арабским «Сол-нцедаром», отбили они мне почки резиновым дрыном и в вытрезвитель увезли, а в кармане у меня в заначке билет «Спортлото» лежал. Четыре номера угадал ведь. Тыщу двести рубчиков мог получить, а Раков ограбил меня, злоупотребив положением начальника дружины. На какие бы денежки он себе мотоцикл «Ява» купил бы, спрашивается?! На мои. Видели люди, как в сберкассе Раков выигрыш мой кровный получал. Но – пойди, как говорится, докажи. Пробовал миром это дело порешить с ним.

– Отдай, – прошу, – хоть половину, по справедливости.

Где там!

– Клевету на советского дружинника наводишь, пьянь курносая!

– Ах ты, гаденыш! Клевету?… Сотру тебя с лица земли, чтоб не гадил ты ее своей персоной позорной!

Если б не трактор, задавил бы я тогда Ракова как пить дать. Пусть спасибо говорит нашей тракторной промышленности. Неужели мне нет за это оправдания, граждане судьи?!

Отсидел я за этот поступок пятнадцать суток от звонка до звонка. Осознал, между прочим, что как ни жаль мне стыренного «Спортлото», но изводить человека с белого света, даже если он есть крайняя мразь, неинтеллигентно.

В каталажке, думаете, оставил меня Раков в покое, несмотря на мой пересмотр отношения к жизни подлецов и к ихней смерти? Не оставил. Более того, Михеев, на которого я направил трактор при встрече на дороге между двумя деревнями и загнал в кювет, чуть не довел меня самого до фактической смерти путем издевательства и побоев с голодным измором в карцере.

Кто такой Михеев, чтобы морить человека голодом и держать на полу в ледяной луже мочи и блевотины? Начальник ИЗО для мелкого хулиганства с выходом на работы. Кто ему Раков? Друг, соучастник и такая же мразь. Раков помогает милиции выполнять план по мелкому хулиганству, а Михеев «перевоспитывает» посаженных граждан по своему фашистскому методу. Курить не дает. Передачи разворовывает на закуску со своими подручными. Хамит. Бреет наголо, несмотря на отсутствие такого закона в нашей новой конституции, а оформляет это дело как результат зав-шивения головы мелкого хулигана в результате, дескать, алкоголизма и тунеядства. Вот так. Разве это не зверь? Почему он до сих пор не наказан и даже орден «Знак Почета» получил? Значит, он начальству выгоден? Значит, горком считает такой метод уничтожения мелкого хулиганства верным и ленинским?

А после такого метода, как мы видим, мелкий хулиган становится крупным и даже преступником. Крупное же хулиганье гуляет на свободе и сюда пришло, как в цирк, рты разевать и злорадствовать надо мною, который, будучи в дружинниках, им пощады не давал. В моем присутствии молодые граждане спокойно могли танцевать свои «шейки» и «рокендроллы» без риска быть изнасилованными или получения ножа в спину.

Вот следы побоев, учиненных мне михеевцами в ИЗО. Глядите. Я бы и подох от них, если б не амнистия в честь Великой Октябрьской революции, сделанной нашими отцами и дедами на наше счастье и против таких мразей, как Раков, Михеев и им подобные мерзавцы.

В чем моя беда? В том, что я по слабости души и необразованности утратил, благодаря таким зверям, как Раков и Михеев, веру в справедливость советской власти и органов ее милиции. Утратил и вознамерился сам извести бесчестных с лица земли.