Собрание сочинений. Том 2

Нюрка. Это я дома такая слабая на сердце стала. Свои люди — и поймут, и пожалеют. А в Неметчине, верите, дядя Андрий, как было тяжело, а не плакала. Там над моими слезами только посмеялись бы.

Андрий. Не вспоминай ту Неметчину сегодня, будь она проклята. Смотри вон — поля зеленеют. Наши поля. А солнце какое красное… Как там на фронте бойцы наши встретят Первое мая? Какие города еще возьмут?..

Нюрка. И рада бы не вспоминать, да подружки мои там остались… На ветер заря горит… А может, к дождю.

Андрий. К дождю, к дождю. К урожаю!..

Затемнение.

Картина пятая

Через минуту, когда загорается опять свет, на сцене те же декорации. Вокруг памятника и на переднем плане много колхозников. Луна и фонарь освещают развернутое под обелиском красное знамя.

Андрий(стоит на возвышенности у памятника, заканчивает речь). Мы честно потрудились, чтоб приблизить победу над врагом. Ко дню Первого мая закончили сев колосовых. И мы пришли встретить этот светлый праздник к нашим братьям и сестрам, которые лежат здесь… У этого старого знамени будут стоять в почетном карауле те, кто крепко держит его сегодня и несет вперед. (Сходит вниз, делает знак Мусию Петровичу и одной женщине, чтоб подошли.) Становись, Мусий Петрович. А ты, Трофимовна, сюда. (Подает им винтовки, взятые у кого-то из толпы.) Возьмите оружие.

Мусий Петрович(тихо). Сказать надо что-то?.. (Взяв винтовку, громко.) Служу Советскому Союзу! (Становится у памятника с винтовкой к ноге).

Колхозники стоят вокруг в молчании. На переднем плане — баба Галька с женщинами.

Баба Галька(тихо). На веку — как на долгой ниве. Я, бабы, и девятьсот пятый год помню… Вот тут собирал мой Иван Маркович мужиков на Первое мая, в этой самой балке. Еще только начиналось. Листовки читали. Бой был с полицией. Семь человек наших засудили на каторгу в Сибирь. Один говорил на суде: «Все ж таки одолеет трудящий народ ворогов. Может, не скоро, еще не все к полному сознанию пришли, но одолеет». А оно вон как обернулось — через малое время опять революция. И я дожила…

Андрий делает знак Мусию Петровичу и женщине, они отходят от памятника.

Андрий(передает винтовку другой женщине). Становись, мать. (Вторую винтовку передает Вере).

Женщина(тихо). О чем они думали, когда вели их сюда? Уже пушки гремели за бугром… Оля, детка, не дождалась ты светлого дня… (Берет задрожавшей рукой винтовку, становится на место Мусия Петровича. У другого угла памятника становится Вера).

Слышен шум подъехавшей автомашины. К толпе подходят Гаша, Павел и Кость Романович. Андрий и Катерина выходят на передний план.

Кость Романович(Андрию). Провели уже митинг? Опоздал я.

Андрий. В тракторной бригаде были?

Кость Романович. Где я только не был сегодня! Вот их (на Гашу и Павла) подвез… Она мне по дороге рассказывала о себе.

Гаша(Андрию). Здравствуйте.

Андрий. Здравствуй, Гаша… Тебе заступать в почетный караул.

Гаша. Так, может, домой сбегать, переодеться?

Андрий. Не надо, не успеешь.

Гаша. Я, Андрий Степанович, хотела вам сказать… И вам, Кость Романович…

Андрий. Скажи.

Гаша. Дети у меня, двое… Что я им про отца буду говорить, когда вырастут?

Кость Романович. У них и мать есть.

Гаша. Вот. Я за все должна ответить. Но за детей больше — моя кровь. Вырастут, вот тогда спросите меня: «Каких защитников родины ты воспитала?»

Кость Романович. Спросим.

Гаша. Как сама люблю эту нашу землю, так и их научу любить!.. (Отходит к памятнику в толпу.)

Павел (смотрит ей вслед). Этим словам верь, Андрий. (Отходит.)

Андрий(Кость Романовичу и Катерине). Забывает свое, стал о людях думать… Это ты ему душу отогрела.

Катерина. Не знаю… Все вспоминает свои сальские степи…

Андрий уходит к памятнику, ставит в почетный караул Гашу.

Гаша(принимая винтовку). Поклон тебе, сестричка, первомайский… И вам, девчата… И вам, товарищи дорогие, незнакомые…