Собрание сочинений. Том 2

Хата Андрия. Стол, кровать, несколько стульев, топчан в углу. Ночь. Ариша лежит на неразобранной кровати, одетая, на топчане снят дети. Андрий сидит возле открытого окна, курит. Днем прошел дождь, гроза еще не утихла, изредка поблескивают далекие молнии.

Ариша. Да ложись, пожалуйста, и закрывай окно. Сколько можно курить?

Андрий. Воздух хороший, Ариша, после дождика.

Ариша. А ты его и чуешь, тот воздух, за своим табачищем!

Андрий. Славный дождик прошел, на огороды, на бахчи. А теперь, если бы недельки две и не было его совсем, чтоб косовицу нам не испортил… (Курит.) Ох, и времечко настает! И косить, и молотить, и скирдовать. Если выдержу я, Ариша, эту уборочную, значит, еще поживу на свете.

Ариша. Не выдержишь, помрешь. От бессонницы помрешь.

Андрий. Ничего, я на свежем воздухе буду спать, в поле. Не увидишь меня дома, пока не закончим молотьбу.

Ариша. Так на что ты тогда и вернулся домой, если мне тебя не видеть?

Андрий. А что, может, уехать обратно на фронт?

Ариша. Поезжай. Не заплачу.

Андрий. Адреса не знаю. Далеко мой полк ушел. За Карпаты, должно быть, уже перевалили.

Ариша. А сегодня тебе от кого письмо принесли?

Андрий. От Чумакова, от Павла.

Ариша. От того, что у Катерины жил? Что он пишет?

Андрий. Вот память у вас, баб, кособокая! Только тем и вспоминаете его: «Что у Катерины жил?» А что человек для нас машины делал, колхоз выручил, то уже забыли.

Ариша. Не забыли и то, почему так думаешь! Ну, ну, что пишет?

Андрий. Работает. Только не на свою должность попал. В райком взяли… Жена, пишет, поправляется… Спрашивает, как Катерина Григорьевна живет.

С улицы слышно — где-то поют девчата.

(Курит.) Я вот все думаю, Ариша, о завтрашнем собрании.

Ариша. Завтра собрание, а он мне сегодня спать не дает…

Андрий. Нет, верно. Ты же знаешь, какой это щекотливый вопрос — премирование. Хочется и не пропустить никого, кто достоин, и средств у нас еще мало. Завтра будем премировать всех отличившихся на прополке. Я специально приурочил это дело к началу уборочной, для зарядки. Но чем премировать? То, что промтовары дадим, то не в счет, то люди за свой заработок получат. Еще бы надо чего-то. Семь штук поросят отчислили, три телочки есть. Мало. А деньги у нас пока только те, что за клубнику выручили. Жиденькие премии получаются. Пятьдесят, сто рублей — что на них купишь?

Ариша. Чем давать человеку пятьдесят рублей, так лучше просто сказать: «Спасибо тебе за честную работу».

Андрий. А работают люди как! Видела у Нюрки в бригаде подсолнухи? Три раза пропололи, чистота, как у хорошей хозяйки в хате… Ты не возражаешь, Ариша, если я добавлю Нюре к колхозной премии флакон духов трофейных от себя? Из тех, что привез тебе с фронта.

Ариша. Добавляй. Для кого мне душиться, если ты обещаешь всю уборочную дома не жить?

Андрий. Того, что делают сейчас эти люди, Ариша, ни в какие суммы не оценишь…

Ариша. Разве у нас только три телочки?

Андрий. Три, а то — бычки, рабочий скот… Я, Ариша, может, и через десять лет буду председателем, если не прогоните меня. Переживем все трудности, подрастет молодежь, будут у нас новые передовики, будем мы их в торжественные дни премировать хорошими подарками, на Доску почета выставлять. Но тех, с которыми я начинал этот тяжелый год, я бы над всем возвеличил…

Большая пауза.

Я вот думаю: есть у нас гвардии полковники, гвардии сержанты. За боевые подвиги награждают этим званием. А наших людей нельзя разве поставить в ряд с фронтовиками?.. Если бы я мог складно описать наши дела, знаешь, Ариша, что бы я сделал?

Ариша. Что?

Слышна песня девчат.

Андрий. Написал бы в Верховный Совет о наших людях. И попросил бы правительство добавить к нашим бедным премиям свое слово. Дать гвардейское звание нашим стахановцам, как бойцам на фронте дают. И диду Мусию, и бабе Гальке, и Катерине, и Нюрке, и Гаше. И чтоб так они и звались: гвардии бригадир, гвардии трактористка. Они этого заслужили… А там как посмотрят: если весь колхоз достоин, то чтоб весь колхоз наименовали гвардейским. И чтоб из Москвы привезли нам знамя. Мы бы на коленях целовали его, свое колхозное гвардейское знамя…

Ариша. Рано еще, Андрий. Урожай надо убрать, хлеб надо дать Красной Армии.

Андрий. Сумели вырастить урожай, сумеем и убрать. Сама же говорила — доверяй нам, бабам.

Стук в окно со двора.

(К окну.) Кто стучит?

Голос за окном: «Это мы, Андрий Степанович!»

Андрий. Катерина и еще кто-то с нею.

Ариша. Про письмо, должно быть, узнала.