Собрание сочинений (Том 2)

людей других национальностей. Служил сначала комендантом барака

(No 44), а затем был выдвинут на должность помощника коменданта по

работе на торфоразработках, где производились массовые расстрелы.

Всего в лагере "XXX" было уничтожено 518 тысяч узников, в том числе

более 93 тысяч женщин и детей разных национальностей. Неоднократно

отмечался и поощрялся в приказах начальника лагеря Мюллера... В 1944

году интернировал вместе с немецкой армией... В числе других был

освобожден Красной Армией в городе Эльсе. Прошел проверку. Прошлое

скрыл... На основании предъявленных документов и показаний

оставшихся в живых свидетелей...

24 октября 1971 г.

Листья... листья... Сухие, шуршащие листья клена и дуба, ольхи и липы, березы и тополя, акации и здешнего каштана, который несъедобен, как я узнал.

- А говорил, что он на войне был, как и я...

Я понимаю теперь, откуда Ян-Ваныч все языки знает.

Мы говорим с женщиной в оранжевой жилетке - дабы машина проезжая не задела! - на противоположной стороне улицы.

- Так на войне-то на войне, но не с той стороны...

Она минуту молчит:

- А Лидейс в данном случае подходящая фамилия!

- А что это - Лидейс? - спрашиваю я.

- Да как вам перевести на русский? Ну, пресмыкающееся, ползучее что-то...

Голуби ходят у нас под ногами. Чайки перелетают с реки на море, а море сегодня бурлит. Значит, не ищут, где лучше. И бегают белочки по тротуарам и по мостовой, и даже машин не боятся. Одна с бурым хвостом, другая с пепельным, словно уже к зиме подготовилась.

Я не перехожу на ту сторону, где встречался с Яном-Ванычем, - там больше листьев. Мокрых, прилипших к асфальту и скользких.

СВЕТКА, АЛЕШКА И МАМА

Они всю жизнь спорят. Так уж повелось с детства, как Алешка себя помнит. Старшая сестра! Ну пусть старшая, но и она не все понимает. И вообще она задавака, хотя и замуж вышла!

И вот еще озимые, и снегопад этот?

Снегопад был страшный, поразительный. Такого никогда не было прежде.

Снег несло с моря огромными хлопьями, несло по горизонтали, а вовсе не по вертикали или под углом, как идет обычный снег, даже сильный. Ветер с моря нес его на сушу, и снег не успевал лечь на крыши домов, на сады, на рыболовецкие снасти...

А она говорит:

- Ну и что? Почему ты считаешь, что такого не было?

- А потому, - говорит Алешка, - что ты...

- Что я?

- Ну, как? В общем... Вот пойдем сейчас, и я тебе покажу, а ты мне потом скажешь. Пойдем, Свет!

Алешка становится почти ласковым. Тон его просительный. А это не часто бывает.

Светка не понимает, зачем ей надо куда-то идти по такой скверной погоде.

- А что ты мне покажешь? - спрашивает Светка.

- Озимые, - говорит Алешка.

- А, озимые? А что с ними?

- А про рыбу что ты знаешь?

Светка молчит.

Алешке хочется сказать, что такое озимые. Они - это хлеб, они не рыба, которая идет в сети или не идет...

- С ними-то ничего, а вот посмотри, пойдем...

Светка согласилась.

И Алешка был счастлив, что она пошла с ним по его просьбе, хотя и ничего она толком не понимает, а ему нужно, просто необходимо ей все объяснить.

В конце концов, не дурака он валяет, а на самом деле знает то, чего не знает она. И про рыбу, и про озимые, и про колхоз, и про скот. А то, что он - брат младший, не его вина...

- Вот ты говоришь, - сказал он, когда они вышли из колхозного поселка, в сторону от моря, к полям. - Посмотри, Свет! Ну, посмотри! Ты говоришь, что снег такой бывает. А туда посмотри! Всюду снег, правда?

- Ну и что? - сказала Светка.

- Как что! - возмутился Алешка. - Ты посмотри, почему там снег есть, а там, слева, его уже нет? А-а! Вот и не знаешь!

- Подумаешь! А что тут знать!

- Как что? А то, что там - озимые! Они сейчас живут, растут, а там бурьян, просто поле. Оно на зиму замерло. И никакого тепла в нем нет, если хочешь знать. Вот так! А ты говоришь!

- Ты просто хвастун, Алешка! Хвастун, и все!

Светка пытается что-то сказать Алешке еще, чтоб поразить его, быть на высоте, и вдруг вспоминает:

- А вот ты скажи мне, что такое трансплантация органов? Знаешь?

- Конечно, знаю! - Алешка даже удивлен. - Ты ж сама мне говорила! Это когда почку или там еще что-нибудь пересаживают с места на место. Перевозят! Транспорт - трансплантация! Что, не верно?

- И все равно, - говорит Светка. - Я, в конце концов, твоя старшая сестра!..

- И все равно, - перебивает ее Алешка, - ты оторвалась от жизни. В медицину пошла, а колхоз забыла. И про озимые ничего не знаешь, хотя в школе вас учили. И про рыбаков. А вот мама говорит... И вчера... приехала? Приехала! А когда сейнера из моря пришли, не пошла встречать. Устала? Да? А все ходили, как всегда. И мы с мамой ходили, пока ты спала...

Они спорят и спорят. И год назад спорили, и два года назад, и раньше, как Алешка помнит себя.

Где-то у Алешки есть воспоминание. Вот он только родился, и рядом с мамой, рядом с папой была уже сестра. Папа пришел с промысла. Мама встречала его. От них пахло морем и рыбой. Конечно, Светка тогда была чуть больше, чем он сейчас, но, в общем-то, не то что мама и папа.

Скорей, девчонка, кукла с пионерским галстуком, как у них потом в школе. И тогда, сразу, они начали спорить.