Читаем Собрание сочинений. Том 2 полностью

С питанием обстоит так же, как и с одеждой: рабочим достаётся то, что слишком плохо для имущего класса. В больших городах Англии можно достать первосортные товары, но за большие деньги, а рабочий, весь бюджет которого исчисляется грошами, не может столько тратить. К тому же он чаще всего получает свою заработную плату лишь в субботу вечером; правда, кое-где её уже выплачивают по пятницам, но этот очень хороший порядок далеко ещё не стал общим явлением. Таким образом, рабочий является на базар только в субботу вечером, часа в четыре, в пять или в семь, а буржуазия ещё до полудня успела отобрать себе всё лучшее. С утра базар изобилует первосортными продуктами, но когда туда приходит рабочий, всё лучшее уже раскуплено, а если бы что хорошее и осталось, то он, вероятно, не смог бы этого купить. Картофель, который покупает рабочий, бывает большей частью плохого качества, зелень несвежая, сыр старый и низкого качества, сало прогорклое, мясо без жира, залежавшееся, жёсткое, от старых, часто от больных или околевших животных, нередко уже наполовину испорченное. Снабжают рабочих большей частью мелкие торговцы, которые скупают плохой товар и именно из-за его дурного качества могут сбывать его так дёшево. Беднейшие рабочие вынуждены ещё прибегать к особому приёму, чтобы за свои небольшие деньги приобрести необходимые продукты, даже плохого качества: так как в субботу в 12 часов ночи все магазины должны быть закрыты, а в воскресенье никакой торговли нет, то между десятью и двенадцатью часами идёт распродажа за баснословно дешёвую цену тех товаров, которые нельзя хранить до понедельника. Но из того, что осталось в десять часов вечера, девять десятых в воскресенье утром уже никуда не годится, и именно эти-то продукты украшают воскресный стол беднейшего класса. Мясо, которое достаётся рабочим, очень часто несъедобно, но раз уж его купили, его надо съесть. 6 января (если я не очень ошибаюсь) 1844 г. одиннадцать мясников в Манчестере предстали перед местным судом (court leet) и были оштрафованы за то, что продавали негодное для еды мясо. У одного из них обнаружили целую воловью тушу, у другого — свиную, у третьего — несколько бараньих, у четвёртого — фунтов 50 или 60 говядины; всё это было в совершенно негодном для еды состоянии и подверглось конфискации. У одного из этих мясников конфисковали 64 фаршированных рождественских гуся, которые не были во-время проданы в Ливерпуле и потому попали в Манчестер, где они поступили на рынок протухшими и распространявшими сильное зловоние. Вся эта история была тогда описана в газете «Manchester Guardian»[103] с упоминанием имён и размера штрафов. В течение шести недель, с 1 июля по 14 августа, в той же газете отмечены ещё три подобных случая: в номере от 3 июля сообщается, что в Хейвуде конфисковали свинью в 200 фунтов, которую мясник нашёл уже околевшей и даже протухшей, разделал на части и пустил в продажу; в номере от 31 июля сообщается, что два мясника в Уигане, из которых один не впервые совершал такой проступок, были приговорены к штрафу в 2 и 4 ф. ст. за то, что выставили для продажи негодное мясо; наконец, из номера от 10 августа видно, что у одного лавочника в Болтоне были конфискованы и публично сожжены 26 негодных окороков, а лавочник был приговорён к штрафу в 20 шиллингов. Но здесь приведены далеко не все имевшие место случаи, и эти случаи нельзя рассматривать как нечто среднее для периода в шесть недель, по которому можно было бы вычислить годовое среднее число. Бывают периоды, когда в каждом номере «Guardian», выходящем два раза в неделю, сообщается о подобных случаях, происшедших в Манчестере или в соседних фабричных городах. При этом надо помнить, что много случаев ускользает от внимания рыночных инспекторов при растянутости рынков, которые расположены вдоль всех главных улиц, и при небрежности надзора, — как же иначе объяснить наглость, с которой выносятся на продажу целые туши испорченного мяса? И если принять во внимание, как велико должно быть искушение для лавочников при непостижимо ничтожных штрафах, приведённых нами выше, если представить себе, в каком состоянии должен уже быть кусок мяса, чтобы инспектор конфисковал его целиком как совершенно негодный, то вряд ли кто-нибудь поверит, что рабочие в среднем получают доброкачественное и питательное мясо. Но они ещё и в других отношениях страдают от алчности буржуазии. Торговцы и фабриканты фальсифицируют все съестные продукты самым бессовестным образом, совершенно не считаясь со здоровьем тех, кому придётся эти продукты потреблять. Выше мы приводили свидетельство газеты «Manchester Guardian», послушаем теперь другую буржуазную газету, — люблю приводить в свидетели своих противников, — послушаем «Liverpool Mercury».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура