Собрание сочинений. Том 2. Мифы

– Подберите сопли, – кричал какой-то дикий человек. – Она святая! Она невинная праведница! Мы пойдем за тобой, Жанна! Веди нас!

– Моя грудь светится! – вопила девушка. – Господь отметил меня!

Полумонах-полуфилософ скривился, будто отведал чего-то очень кислого:

– Тьфу!

Он подбежал к девушке и мазнул пальцем по ее груди.

– Это фосфор, – объявил он, показав светящийся палец. – И я с ней спал.

Девушку тут же забросали камнями, забили железными цепями и гирями. И еще копошилась куча мала на асфальте, к виновнику подошел усталый, небритый человек в кожаной куртке, похожий на шофера, волоча за собой зеленую канистру:

– Так ты говоришь, мы изменимся во мгновение ока…

– Да, да, так и произойдет! – радостно подтвердил полумонах.

– Мы получим золотую плоть?

– Каждый по силе своей веры.

– Мы узрим новое небо и новую землю?

– Воистину так!

– Ты первый, – торжественно произнес шофер.

И не успел никто помешать ему, как он деловито ударил проповедника тяжелым кулаком по макушке. Тот упал, как подкошенный. Человек в кожаной куртке неторопливо вылил на него бензин из канистры, порылся в кармане, достал зажигалку, чиркнул. И – живой факел заплясал, покатился по ступеням городского театра.

– Вот тебе новая земля и новое небо, – произнес человек в кожаной куртке, обтирая облитые бензином ладони.

Пожарники уверовали одни из последних.

– Да будет свет, – сказали они и подожгли здание горсовета.

Оно запылало, как большой факел в бушующем море. В высокие венецианские окна было видно, как по залам метался обезумевший мэр с развевающимися волосами, бурно внутри вспыхивал свет, лопались от жара толстые стекла, выплескивались наружу крутящиеся занавеси, все в пламени, как фурии.

На главной площади уже не танцевали. Уверовавшие раньше стреляли в еще не успевших уверовать. Иначе говоря, ангелы света боролись с демонами тьмы, валялись убитые. Демоны отстреливались из подвалов и чердаков.

Все шло по известному сценарию.

Начинали строить баррикады.

Под шумок грабили и насиловали.

С северо-востока слышался гул. По шоссе к городу двигались танки и бронетранспортеры внутренних войск.

О человеке с золотыми подмышками никто не вспоминал и не помнил.

Испугавшись шума и скандала в Доме культуры, – вообще с самого начала все это ему сильно не понравилось – человек выскользнул на улицу незамеченным. Он шел окольными переулками, втянув голову в плечи, – его уши торчали, как локаторы, слушая шум и гул, – человек забирал все дальше и дальше в сторону, стараясь обойти это громкое, неудобное, пугающее. Он все время держал руки по швам, прижимал их к телу, чтобы не дай бог ни один золотой лучик не привлек внимания прохожих. Ему удалось добраться домой благополучно.

Он был испуган. Жена его тоже. Они говорили:

– Что только творится!

– Такой тихий был город.

– А я прибежал – и не знаю. Что там, мамочка?

– Говорят, явился какой-то Спаситель.

– Какой Спаситель?

– Который всех спасет. И все увидят новое небо и новую землю.

– Как же он всех спасет, если в городе стреляют пачками?

– Может быть, холостыми?

– Вон сосед у ворот валяется.

– Кричат: «Да будет свет!» – а стало совсем темно.

– Выключили электричество во всем районе, точно.

– Мне страшно… Посвети в доме, пусик.

Но под мышками у него было, как у всех, – темнота и мох.

ФОКУСЫ С РАЗОБЛАЧЕНИЕМ

Вы видели, как на освещенной сцене заезжий фокусник, щуря свои монгольские глазки, показывает тщательно отрепетированные штучки: платки, шнурки, голубей, кроликов, бутылки, жесты. Я видел совсем другое.

Все было похоже до отвращения: сначала он показал полную бутылку какого-то вина, потом накрыл бутылку пакетом, тихонечко шлепнул сверху ладонью, пакет смялся, снял пакет – на ладони пусто.

Но я-то видел, потому что знал, как под легким ударом ладони смялась стеклянная бутылка и так называемый фокусник незаметно растер ее в пыль.

Он достал из воздуха одно яйцо, другое, третье, два – из шляпы, шестое он вынул из уха конферансье. Но могу поклясться, три первых яйца он вынул из трубки, которая возникла в полутьме сцены ниоткуда, два яйца снесла шляпа, которая недаром прыгала, как наседка, а конферансье подменили. Из этой куклы можно было достать все что угодно, не только яйца. И яйца, ручаюсь, были не куриные. Потому что из всех яиц действительно вылупились цветные платки, да платки ли это?

Публика была довольна и требовала дальнейших чудес. Мне все больше становилось не по себе, потому что в голову лезли странные воспоминания – и все сходилось.

Безмозглые слепцы, они не поняли, что зеркальный шкафчик, который вынесли из‐за кулис, – это домашний преобразователь. И когда фокусник взял у доброхота из первого ряда карманные часы и положил их в шкафчик на мгновение, этого было достаточно. «Часы подменили! – заволновались сзади. – Видишь?» Между тем фокусник положил часы на маленькую наковальню и вдребезги разнес их молотком. Доброхот заволновался, по сценарию. Но фокусник положил разбитые вдребезги часы в шкафчик – и вытащил за цепочку оттуда целые. Торжественно, под общие аплодисменты вручил их дураку из первого ряда.