Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Ты мне об одном чудаке говоришь,
Который когда-то собрался в Париж,
Такая пришла ему в голову блажь.
Надел он цилиндр, захватил саквояж.
Кареты ходили тогда, дилижансы.
С утра у стоянки чудак дожидался.
Почтовый двор от дождика рыж.
– Дилижанс отправляется в город Париж!
Кони бегут, и кондуктор трубит.
Чудак остаётся?
Чудак позабыт?
Чудак не поехал в Париж потому,
Что долгим тот путь показался ему.
Ты мне об одном чудаке говоришь,
Который когда-то собрался в Париж.
Он ждал и дождался, что поезда
Стали ходить ежедневно туда.
Поезд стоит, и перрон освещён.
Вносят носильщики вещи в вагон.
– Отправляется поезд «Стамбул – Париж!» —
Что ж ты, чудак, на перроне стоишь?
Чудак не уехал в Париж оттого,
Три ночи – и в поезде не для него!
Ты тихо вздохнёшь и опять повторишь,
Что кто-то хотел поехать в Париж,
Куда самолёты стали летать.
Он взял саквояж и собрался опять.
Вот он приехал на аэродром.
В небо взлетает рокочущий гром.
Но на земле остаётся чудак.
В чём же тут дело?
Что тут не так?
Чудак в самолёт не сел потому,
Что в небе Париж непонятен ему.
Другой – на земле ему нужен Париж.
Вот он и остался, а ты говоришь…

1965

МОЙ ДЯДЮШКА ГОВАРИВАЛ

Мой дядюшка говаривал, бывало,
На памяти моей:
– Ну разве можно, например,
Сердиться
На горечь лука,
Хрена и горчицы?
А фаршированная щука?
Её без хрена ели вы?
Сплошное недоразумение,
Тарелка, полная травы!.. —
И не забыть мне тётушкиных слов:
– Без жареного лука соус
Похож на жениха без собственных часов…
Да, тётушка готовила на совесть.
А жарить лук – великое искусство.
Ведь лук,
Поджаренный до хруста,
Не хуже миндаля.
Присел – на тарелке пусто,
Хоть поцелуй её края.

Но собственной обиды горечь
Испить
Из чаши, полной горя,
Когда плюют в лицо,
За что, не знаешь сам,
Я пожелаю лишь моим врагам.

1965

МАМАЛЫГА

Мамалыга, мамалыга
Горяча, свежа.
Мамалыгу, мамалыгу
Режут без ножа.

Эх, невежда, мамалыгу
Режут ниткой тонкой,
Запивают каберне
Прямо из бочонка.

Мамалыга жарче солнца,
Лучшей не едал.
Ох, пустите, отпустите
Поостыть в подвал!

Да подайте дудочку.
В погребе старинном
На мотив молдавский
Я сыграю винам,

Ой-ей-ей, песенку
«Всем желаю здравия!».
А если только пикнете,
Совсем сбегу в Молдавию.

1965

ЧЕТЫРЕ ВЕСНУШКИ

Мы играли вдвоём,
Как всегда,
Девочка с лукавыми косичками
И я.
Вдруг она сказала:
– На тебе четыре веснушки,
Понарошку, конечно,
Иди и купи мне солнце,
Понарошку, конечно. —
Я ушёл, ушёл…
Понарошку, конечно.
А когда я вернулся
Шестьдесят лет спустя,
Понарошку, конечно,
Я увидел:
Мы играем во дворе,
Как всегда,
Девочка с лукавыми
Косичками
И я,
Понарошку, конечно.

1965

ПОСЛЕДНЯЯ СВЕЧА