Собрание сочинений, том 22

То, что рабочие Богемии обеих национальностей в то время лишь чувствовали, они теперь знают; они знают, что все эти национальные распри возможны только при господстве крупных феодалов и капиталистов; что они служат только для того, чтобы увековечить это господство; что у чешских и немецких рабочих одни и те же общие интересы и что, как только рабочий класс добьется политического господства, будет устранен всякий повод к национальной розни. Ибо рабочий класс по самой своей природе интернационален, и он снова докажет это в наступающий день Первого мая.

Фридрих Энгельс

Лондон, 8 апреля 1893 г.

Напечатано в специальном издании: «Prvni Maj 1893». Praha

Печатается по черновой рукописи, сверенной с чешским изданием

Перевод с немецкого

ВОПРЕКИ ВСЕМУ

ПРИВЕТСТВИЕ ФРАНЦУЗСКИМ РАБОЧИМ К ПЕРВОМУ МАЯ 1893 ГОДА

Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что в этом году Первое мая не сыграет в жизни международного пролетариата той преобладающей роли, как в предыдущие три года.

Из крупных европейских стран лишь в Австрии, по-видимому, хотят придать первомайской демонстрации первостепенное значение. У австрийских рабочих действительно нет другого средства борьбы.

Во Франции несомненно, в Германии весьма вероятно, в Англии возможно, — значение Первого мая в этом году отходит на задний план по сравнению с общими выборами, на которых пролетариат должен будет завоевать новые позиции и безусловно их завоюет [В рукописи далее зачеркнут следующий абзац: «В Бельгии, непосредственно накануне Первого мая, бездарное правительство и близорукая буржуазия играют с огнем, словно они стремятся вызвать пожар, который воспламенил бы всю Европу»[416]. Ред.].

Если, таким образом, первомайский праздник в связи с приближением всеобщих выборов кое в чем несколько проиграет, то это не должно нас беспокоить. Это вовсе не будет означать, что мы стали слабее. Наоборот.

Демонстрации — превосходная вещь, но лишь тогда, когда у нас нет еще лучших средств борьбы.

Пусть же буржуазия не торжествует раньше времени.

Мы еще встретимся с ней у избирательных урн, а затем и в Бурбонском дворце![417]

Фридрих Энгельс

Лондон, 14 апреля

Напечатано в газете «Le Socialiste» № 134, 23 апреля 1893 г.

Печатается по тексту газеты, сверенному с черновой рукописью

Перевод с французского

ИСПАНСКИМ РАБОЧИМ К ПЕРВОМУ МАЯ 1893 ГОДА [418]

Пролетарская революция, по-видимому, опрокидывает все, даже хронологию. Так, по крайней мере, в Испании 1 мая следует после 2 мая[419], вопреки всякому календарю. В свое время испанские рабочие праздновали 2 мая, а теперь они отмечают 1-е число того же месяца.

От 2 мая к 1 мая, — какого большого прогресса мы достигли! В самом деле, что имело место 2 мая 1808 года? С одной стороны — иноземное вторжение, с другой — народ Мадрида [В рукописи далее зачеркнуто: «Позади иноземной армии — Наполеон, так называемый представитель буржуазной революции, в действительности же деспот внутри своей страны, завоеватель по отношению к соседним народам. Позади мадридского народа — королевская династия слабоумных Бурбонов, феодальное дворянство, духовенство. Удивительное смешение!». Ред.]. Внешне это выглядело довольно просто. На самом деле положение было чрезвычайно запутанным. Для того чтобы бороться против иноземного вторжения и тирании Наполеона, испанский народ должен был в то же время вести борьбу против французской революции [В рукописи далее зачеркнуто: «порождением которой был Наполеон». Ред.], для того чтобы вновь завоевать свою независимость, тот же самый испанский народ вынужден был восстановить деспотизм фанатичного идиота Фердинанда VII, которого поддерживали дворянство и духовенство.

То же самое происходило и в Италии, и в Германии, даже в самой Франции. Италия и Германия могли избавиться от ига Наполеона, только выдав себя монархической, феодальной и клерикальной реакции.

Вот каким образом войны между народами усложняют и запутывают положение, на первый взгляд самое простое и самое ясное.