Собрание сочинений, том 26, ч.3

Впрочем, все это изменение нормы прибыли — только кажущееся; оно представляет собой лишь перенос записей из одной бухгалтерской книги в другую. Капиталист № 1 имеет теперь вместо 60 квартеров прибыли 80, т. е. на 20 квартеров прибыли больше; но это как раз та прибыль, которую раньше получал производитель постоянного капитала и которую он теперь потерял, так как капиталист № 1, вместо того чтобы покупать свой постоянный капитал, сам его производит и потому, — вместо того чтобы [334] уплачивать производителю постоянного капитала ту прибавочную стоимость в размере 20 квартеров (10 рабочих дней), которую производитель постоянного капитала извлекал из занятых у него 20 рабочих, — кладет эту прибавочную стоимость в свой собственный карман.

По-прежнему на 180 квартеров продукта приходятся 80 квартеров прибыли с той только разницей, что раньше она распределялась между двумя лицами. Норма прибыли кажется большей оттого, что капиталист № 1 раньше рассматривал указанные 60 квартеров только как постоянный капитал, чем они для него и были, и поэтому не фиксировал своего внимания на той прибыли, которую получал производитель постоянного капитала. Норма прибыли так же не изменилась, как и прибавочная стоимость или какое-либо условие производства, включая производительность труда. [Также и] раньше капитал, затраченный производителем [постоянного капитала], был равен 40 квартерам (20 рабочим дням), а затраченный капиталистом № 1 [переменный капитал] был равен 60 квартерам (30 рабочим дням); вместе они составляли 100 квартеров (50 рабочих дней).

Прибыль у первого составляла 20 квартеров, у второго — 60 квартеров; итого 80 квартеров (40 рабочих дней). Весь продукт, равный 90 рабочим дням (180 квартерам), доставлял 80 квартеров прибыли на 100 квартеров, затраченных на заработную плату и постоянный капитал. Для общества в целом здесь по-прежнему доход, происходящий из прибыли, остался без изменений; без изменений осталось и отношение между прибавочной стоимостью и заработной платой.

Разница получается оттого, что, когда капиталист в качестве покупателя выступает на рынке товаров, он является простым товаровладельцем; он должен оплатить полную стоимость товара, все содержащееся в нем рабочее время, независимо от того, в какой пропорции капиталист и рабочие участвовали или участвуют в плодах этого рабочего времени. А когда он в качестве покупателя выступает на рынке труда, то он фактически покупает больше труда, чем оплачивает. Таким образом, когда он, вместо того чтобы покупать требующиеся ему сырье и машины, производит их тоже сам, то он сам присваивает себе тот прибавочный труд, который он иначе должен был бы оплатить продавцу сырья и машин.

Для отдельного капиталиста — не для нормы прибыли — разумеется, не безразлично, получает ли он сам ту или иную прибыль или уплачивает ее другому. (Поэтому при вычислении уменьшения нормы прибыли в результате роста постоянного капитала всегда берется среднее для всего общества, т. е. та совокупная масса стоимостей, которую общество в данный момент применяет как постоянный капитал, и отношение этой совокупной стоимости к массе капитала, затрачиваемого непосредственно на заработную плату.) Однако даже для отдельного капиталиста эта точка зрения редко имеет (и может иметь) определяющее значение при выборе им таких комбинаций, какие, например, бывают, когда один и тот же капиталист одновременно прядет и ткет, сам обжигает требующиеся ему кирпичи и т. д. Что здесь имеет определяющее значение — это фактическая экономия в издержках производства благодаря выигрышу времени на транспорте, экономия на помещении, топливе, двигательной силе и т. д., больший контроль над качеством сырья и т. д. Если бы капиталист захотел сам строить требующиеся ему машины, то он их производил бы в карликовом масштабе, как мелкий производитель, работающий на свои собственные потребности или на личные потребности нескольких постоянных клиентов, и машина стоила бы ему больше, чем тогда, когда он покупает ее у машиностроителя, работающего на рынок. А если бы он захотел одновременно прясть, ткать и строить машины не только для себя, но и для рынка, то ему понадобился бы более крупный капитал, который он, вероятно, использовал бы более выгодно (разделение труда) в своем собственном деле. Указанная точка зрения может иметь определяющее значение лишь там, где капиталист образует для самого себя достаточный рынок, так что он может сам производить свой постоянный капитал в таких масштабах, которые делают это выгодным. Для этого его собственный спрос на постоянный капитал должен быть достаточно велик. В этом случае, даже если его труд менее производителен, чем труд тех, кто специально занимается производством этого постоянного капитала, он присваивает себе часть того прибавочного труда, который он иначе должен был бы оплатить другому капиталисту.