Собрание сочинений, том 27

«Обильное количество вина»ограничилось, в сущности, одной третью бутылки бордо. Жаль только, что рогатый, Зигфрид не составил официального протокола в Рабочем обществе о своем несчастном состоянии. Впрочем, я предоставляю ему полную свободу взять реванш с моими прошедшими, настоящими и будущими метрессами и для этого рекомендую ему: 1) великаншу-фламандку, которая живет в моей прежней квартире, 87, Chaussee d'Ix-elles, на первом этаже и именуется мадемуазель Жозефина, и 2) француженку мадемуазель Фелиси, которая в воскресенье, 23-го с. м., с первым поездом приедет из Кёльна в Брюссель, чтобы оттуда отправиться в Париж. Было бы очень досадно, если бы он не имел успеха ни у одной из них. Сообщи ему, пожалуйста, эти сведения, дабы он мог убедиться в моей искренности. Я поступаю с ним честно.

Гейне при смерти. Две недели тому назад я был у него, он лежал в постели, с ним случился нервный припадок. Вчера он встал, но находится в крайне жалком состоянии. Он с трудом может сделать три шага, опираясь о стены, пробирается от кресла к постели и vice versa ^{165}. К тому же шум в доме сводит его с ума — стук столяров, удары молота и т. д. Умственно он также несколько ослабел. Гейнцен хотел зайти к нему, но не был допущен.

Вчера я был также и у Гервега. Он, вкупе со своей семьей, болен гриппом, какие-то старые бабы наносят ему визиты. Он сказал мне, что исключительный успех второго тома Мишле [118]совершенно затмил второй том Л.Блана ^{166}. Я не читал еще ни того, ни другого, так как за отсутствием денег не смог абонироваться в библиотеке. Вообще, успех Мишле можно объяснить только его увольнением и его буржуазным духом.

С Союзом ^{167}дело обстоит здесь плачевно. Никогда не встречал я подобной расхлябанности и такой мелочной взаимной зависти. Вейтлингианство и прудонизм действительно являются наиболее совершенным выражением жизненных условий этих ослов, и против этого ничего не поделаешь. Одни из них — настоящие штраубингеры, стареющие обыватели, а другие — будущие мелкие буржуа. Класс, который живет тем, что, подобно ирландцам, сбивает французам заработную плату, никуда не годится. Теперь я сделаю еще одну последнюю попытку, и если она не удастся, то я откажусь от подобного рода пропаганды. Надеюсь, что скоро будут получены лондонские документы ^{168}, которые снова несколько оживят это дело; тогда я воспользуюсь моментом. Эти молодцы, не видя до сих пор никаких результатов конгресса ^{169}, начинают, конечно, сдавать. Я поддерживаю сношения с несколькими новыми рабочими, с которыми познакомили меня Штумпф и Нёйбек, но еще нельзя сказать, что из этого выйдет.

Передай Борнштедту: 1) По отношению к здешним рабочим он не должен проявлять в подписке такую коммерческую строгость, иначе он потеряет их всех. 2) Агент, которого рекомендовал ему Мозес, — плаксивый и тщеславный слюнтяй, но он — единственный, который еще хочет и может заниматься этим, поэтому его не следует отталкивать; этот парень очень старался, но он не может доплачивать из своего кармана, хотя ему уже приходилось делать это.Из денег, получаемых им, он должен покрывать расходы по пересылке корреспонденции и т. д… ^{170}. 3) Если он будет посылать сюда отдельные номера ^{171}, то, во всяком случае, не больше 10–15 экземпляров…***** каждого номера, и только с оказией.Пакеты…***** обыкновенно прибывают в министерство Дюшателя, где для получения их…***** приходится терять много времени и где, с целью подорвать это дело, взимают огромную доплату за пересылку. Подобный пакет стоит от 6 до 8 франков, но что поделаешь, если это необходимо? Эсселлен в Льеже хотел найти железнодорожного проводника, который взял бы это на себя; напиши в Льеж, чтобы это было устроено. 4) Номера, которые еще остались здесь, посланы с оказией в Южную Германию. Если представится оказия, пусть Б[орнштедт] пришлет сюда еще несколько новых номеров для пропаганды в кафе и т. д. 5) На днях Б[орнштедт] получит статью ^{172}и исторический очерк о прусских финансах. Но ты должен еще раз посмотреть часть его, касающуюся комиссий 1843 г. [119], и внести нужные поправки, так как он написан на основании очень смутных воспоминаний.

Если история с Мозесом поведет к тому, что ты начнешь против него атаку в «Brusseler-Zeitung», это доставит мне большое удовольствие. Непонятно, каким образом этот субъект до сих пор остается в Брюсселе. Вот еще один повод выслать его в Вервье. О деле с «Reforme» я позабочусь ^{173}.

Твой Э.

Впервые полностью опубликовано на языке оригинала в Mars. — Engels Gesamtausgabe. Dritte Abteilung, Bd. 1, 1929 и на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXI, 1929 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого