Собрание сочинений (Том 3)

В числе других войск шла и 8-я гвардейская армия. 8-я гвардейская это в прошлом 52-я. Та самая героическая, непобеждённая, которая обороняла и отстояла Сталинград. Та самая, которой командовал прославленный сталинградский генерал Василий Иванович Чуйков.

Дальний путь прошагали солдаты 8-й гвардейской армии. После Сталинграда сражались они на Дону, освобождали Донбасс, изгоняли фашистов с Украины, освобождали Польшу.

Вот и снова идут солдаты. В последнем марше идут солдаты. Рядом совсем Берлин.

Шагают, идут солдаты. В последнем пути солдаты.

На одном из последних маршей догнал одну из стрелковых рот генерал Чуйков.

- Генерал... Генерал... Сам Чуйков! - зашептались солдаты.

Увидел Чуйкова ротный:

- Смирно!

Подтянулись солдаты, ударили в землю парадным шагом.

- Вольно! - сказал Чуйков.

- Вольно! - подал команду ротный.

Приказал генерал Чуйков остановить солдат.

Остановились солдаты. Смотрит на них генерал:

- Ну что ж, дошагали, выходит.

- Дошагали!

- Рядом Берлин.

- Рядом! - дружно в ответ солдаты.

Смотрит генерал на солдат, на лица, на ордена. К одному, к другому:

- Сталинградец?

- Сталинградец!

- Сталинградец?

- Сталинградец!

Снова солдат понравился:

- Сталинградец?

- Так точно, товарищ командующий.

Посмотрел на орден. Опять на солдата. Признал солдата.

- Никак, орден тебе вручал?

- Так точно, товарищ командующий.

Похлопал Чуйков солдата по плечу, посмотрел на него внимательно. Гимнастёрка. Пилотка. Ремень. Строен солдат. Подтянут.

- Хорош, - хвалит Чуйков. - Хорош. Гвардеец. Сталинградский орёл!

Сказал про орла, глянул на ноги. На гвардейские ноги. Истрепались, исхлестались на дальних дорогах солдатские сапоги. Вот-вот - и совсем развалятся.

Вслед за генералом Чуйковым посмотрел и ротный на солдатские сапоги, посмотрел и взводный. Старшина из хозяйственной части глянул: да, не гвардейские сапоги.

Обратился генерал Чуйков к солдату с укором:

- Что же это у тебя, брат, сапоги такие? Дрянь сапоги!

Повернулся к офицерам, к старшине и им:

- Дрянь сапоги.

- Так точно, дрянь, - ответили офицеры.

- Так точно, дрянь, товарищ командующий, - ответил старшина.

Все повернулись, смотрят на солдата. Вытянулся солдат по команде "смирно". И вдруг:

- Никак нет, товарищ генерал.

- Что никак нет? Дрянь, говорю, сапоги.

- Никак нет. Отличные сапоги, товарищ командующий, - опять о своём солдат. Подтянулся, руки по швам: - Сталинградские, - произнёс.

- Так точно, товарищ генерал, - подтвердили ротный и взводный, сталинградские.

- Не желает менять, - сказал старшина.

- Сталинградские?!

Улыбнулся Чуйков, улыбнулись другие солдаты.

- Ну что ж, шагай, молодец, - произнёс Чуйков.

- Слушаюсь, - ответил солдат, хлопнул рукой по голенищам сапог, сказал: - Разрешите доложить: до Берлина хватит.

Тронулась рота в путь. Посмотрел генерал Чуйков вслед солдатам, на бодрый вид, на твёрдый шаг, произнёс:

- До Берлина? Если надо, дальше нашей силы хватит.

"АХ!"

Дюринсгоф - один из маленьких городков недалеко от Берлина. Не ожидают здесь русских, не верят в стремительный наш прорыв.

И вдруг, как снег на голову, оказались у городка советские танки. В короткой схватке разбили они зацепившихся здесь фашистов. Проходят по городу танки.

Отбросили танкисты бронированные люки, выглядывают, смотрят на улицы. В одной из машин лейтенант Андрей Мельник. Проходят танки по улицам вдоль домов. Читает Мельник вывески на зданиях и магазинах: "Аптека", "Хлеб", "Идеальное молоко". А вот и ещё одна вывеска: "Телефонная станция".

Прочитал лейтенант, что-то в уме прикинул.

- Стой! - крикнул механику.

Притормозил танк, чтобы другим не мешать, отъехал в сторону.

Вышел из танка лейтенант Мельник, побежал к телефонной станции. Бежит, что-то озорное, видать, придумал. Уж больно лукаво глаза блестят.

Вошёл Мельник в помещение станции. У аппаратов сидят две девушки-телефонистки. Увидели телефонистки советского офицера. Обе:

- Ах!

И тут же упали в обморок.

- Не бойтесь! - кричит лейтенант. - Не бойтесь!

Подошёл к одной, подошёл ко второй, привёл и одну и вторую в чувство. Открыли телефонистки глаза, смотрят искоса на советского лейтенанта.

Улыбнулся Мельник, говорит по-немецки. А надо сказать, что знал он немецкий язык отлично:

- Соедините меня, любезные медхен (то есть девушки), с Берлином.

Только сказал, как телефонистки снова:

- Ах!

И снова упали в обморок.

Пытается лейтенант Мельник опять привести их в чувство. Не получается. Не приходят телефонистки в себя. В глубоком лежат испуге. Подумал-подумал Мельник, решил сам вызывать Берлин. Попробовал, и сразу удача. Послышался в трубке голос:

- Слушает вас Берлин.

- Примите телефонограмму, - говорит Мельник.

- Готова к приёму, - отвечает берлинская телефонистка.

Диктует Мельник:

- Коменданту Берлина генералу Вейдлингу. Записали? - спрашивает у телефонистки.

- Записала, - отвечает телефонистка.

- Ожидайте в Берлине. Скоро будем. Готовьте квартиры. Записали?

- Записала, - отвечает телефонистка.

- С гвардейским приветом, - продолжает диктовать лейтенант. Телефонограмму передал командир взвода советских танков лейтенант Мельник.

Только произнёс лейтенант эти слова, как в трубке:

- Ах!

И замолчала трубка.