Собрание сочинений, том 3. Охотники за растениями, Ползуны по скалам, Затерянные в океане

Оссару продолжал работать весь день, причем большой перерыв был сделан для обеда, который Карл с Каспаром, не занятые ничем другим, приготовили очень старательно. Они не уходили в хижину для кулинарных операций. От этого не было бы толку, так как кухонное оборудование в хижине было ничуть не лучше, чем там, где они находились, а в кладовой не было ничего, кроме того, что они уже захватили с собой, то есть козлятины. Но Карл не сидел все это время сложа руки и набрал различных плодов и кореньев, которые послужили отличной приправой к мясу; обед показался восхитительным, ибо все трое уже давно стали неприхотливыми в еде.

После обеда Оссару долго курил свой любимый банг и, подбодрившись, с новой энергией взялся за дело.

Работа шла успешно, и до заката солнца он успел привязать целых пятьдесят ступенек, так что можно было подняться почти на треть всей высоты.

Только темнота положила конец этому тяжелому труду. Исполнитель и зрители направились обратно к хижине, намереваясь продолжать эту работу на следующий день, причем Карл и Каспар оказывали Оссару такое уважение, словно он был архитектором, а они - простыми каменщиками. Даже Фриц явно считал шикари самым важным лицом в их отряде: всякий раз, как Оссару спускался с утеса, пес "воздавал ему должное", бегая и прыгая вокруг него и упорно заглядывая ему в глаза, словно радуясь, что шикари вскоре их освободит.

По дороге домой Фриц продолжал свои демонстрации, прыгая вокруг шикари так, что иногда мешал ему идти; видимо, пес был убежден, что Оссару - герой дня.

Глава XLVI. ГОЛОВОКРУЖИТЕЛЬНЫЙ СПУСК

На следующее утро, наспех позавтракав, они вернулись к работе, то есть по-прежнему работал Оссару, а остальные наблюдали.

К несчастью, в этот день погода была неблагоприятной для работы. Дул сильный ветер, налетавший резкими, бурными порывами.

Когда Оссару висел на веревке на высоте нескольких десятков футов, ветер, подхватывая его, относил иногда на несколько футов от утеса и сильно трепал из стороны в сторону, хотя веревка была закреплена с обоих концов.

Страшно было смотреть, как он висит и качается высоко над землей. По временам у зрителей замирало сердце: казалось, вот-вот отважный шикари либо разобьет голову от обвесный утес, либо, сорвавшись с веревочной лестницы, отлетит далеко в сторону, упадет на камни и разобьется вдребезги.

Вначале Карл и Каспар так за него боялись, что нередко кричали Оссару, чтобы он поскорее спустился, а когда он спускался, уговаривали его больше не подниматься, пока ветер не затихнет и опасность не уменьшится.

Однако все уговоры были напрасны. Шикари, привыкший всю жизнь воевать со стихиями, не страшился их; напротив, бросая вызов опасности, он испытывал какую-то гордость и настоящее наслаждение.

Даже относимый ветром от утеса и качаясь вдоль каменной стены, как маятник гигантских часов, он продолжал затягивать бечевки и закреплять деревянные ступеньки так хладнокровно, словно стоял на твердой земле у подножия скал.

Таким образом Оссару усердно проработал почтя до полудня - правда, с обычными перерывами для отдыха, во время которых Карл с Каспаром уговаривали его отложить работу до более благоприятного времени. Фриц ласкался к отважному охотнику и как-то пытливо заглядывал ему в лицо, словно знал, какой опасности подвергается шикари во время работы.

Однако шикари не слушал их уговоров - казалось, он презирал опасность и после отдыха всякий раз без колебаний вновь принимался за свое дело.

И он, наверно, успешно выполнил бы свою задачу, если бы обстоятельства не изменились. Ветер ни за что не стряхнул бы его с веревки, на которой он держался цепко, как паук; будь прочна опора, ему не страшен был бы даже ураган.

Смертельная опасность нагрянула совершенно неожиданно, и за минуту перед тем о ней никто не думал.

Время было около полудня, и Оссару уже удалось сделать ступеньки почти до половины высоты утеса. Он спустился за новым запасом перекладин и, поднявшись по деревянной лестнице, перешел на веревку и начал карабкаться кверху, как это делал уже десятки раз.

Карл и Каспар не отрываясь следили за его движениями, так как, хотя он уже много раз поднимался, опасность всегда ему угрожала и зрелище было поистине потрясающее.

Не успел Оссару перейти с лестницы на веревку, как у него вырвался крик, от которого зрители содрогнулись, так как это был крик ужаса. Они вскоре поняли, какая опасность грозит шикари. Он не по своей воле спускался по веревке вдоль утеса, а веревка ползла вместе с ним; как видно, змей высвободился из камней и под тяжестью Оссару съезжал вниз по снежному склону.

В первый момент казалось, что Оссару спускается медленно; если бы не его крики и не ослабевшая веревка, стоящие внизу не поняли бы, в чем дело. Но уже через несколько мгновений они увидели, какой ужасной опасности подвергается их верный шикари.

Теперь уже не оставалось сомнений, что змей высвободился и вслед за веревкой неуклонно ползет к краю обрыва.