Собрание сочинений, том 3. Охотники за растениями, Ползуны по скалам, Затерянные в океане

На гичке предстояло еще установить мачту и прикрепить к ней парус; и так как лучше было проделать это все сразу, они тотчас принялись за работу.

Пока они были этим заняты, гичка шла по ветру, делая два-три узла в час. Но оба суденышка все не могли расстаться, так как ветер с той же скоростью гнал вперед и лишенный снастей плот, который теперь неглубоко сидел в воде. Когда же наконец мачта была установлена на самой середине лодки и скитальцы готовились поднять парус, расстояние между гичкой и плотом оказалось меньше кабельтова.

«Катамаран» все шел позади, за кормой, и так быстро, словно твердо решил не остаться одиноким среди этой безлюдной водной пустыни.

Глава XCIV. СТАДО КАШАЛОТОВ

Казалось, настал момент навсегда проститься с плотом, который спас их от стольких опасностей. Еще несколько мгновений — парус будет поднят и лодка быстро понесется по волнам; они никогда больше не увидят еле-еле ползущий вслед «Катамаран». Еще несколько миль — и он навсегда скроется из глаз. Так предполагали они, начиная ставить парус.

Как мало думали они о том, что ждет их впереди! Рок не сулил им такой внезапной разлуки. Счастье еще, что «Катамаран» так упорно следовал за ними по пятам, как бы предлагая приют-тихую гавань, «островок спасения», где они смогут укрыться. Увы! Скоро-скоро им так понадобится пристанище!

Итак, они принялись ставить парус. С такелажем управились как следует

— парусину натянули на рею, фалы закрепили и сделали все, что полагалось; оставалось только поднять и подтянуть парус.

Последнее было минутным делом, но заняться этим не пришлось.

Матрос и Снежок стали уже подтягивать парус, как вдруг у Вильяма вырвалось восклицание, и оба они прервали работу.

Юнга вглядывался в океанскую даль, не отрывая глаз от какой-то точки. Рядом стояла Лали и смотрела в туже сторону.

— В чем дело, Вильм? — нетерпеливо спросил матрос, подумав, не парус ли увидел юноша.

Вильям и сам загорелся этой надеждой. Он заметил на горизонте какой-то беловатый диск, который показался было ему поднятым парусом, но тут же исчез, словно растаял в воздухе.

Вильяму стало стыдно, что он только зря поднял тревогу. Едва он собрался оправдаться, как снова показалось что-то белое, поднимаясь к самому небу. На сей раз все это заметили.

— Вот, вот что я видел! — сказал поднявший панику юнга, признаваясь в своей ошибке.

— Эх, малыш, если ты это принял за парус, — возразил матрос, — то ты ошибаешься. Это кашалот выпускает свой фонтан, только и всего.

— Да тут не один… — сказал Вильям. — Посмотрите вон туда, там их с полдюжины!

— Правильно, паренек! Только какое там с полдюжины, скажи лучше — с полсотни! Примерно столько и будет, никак не меньше. Ведь ты увидел шесть фонтанов сразу!.. Да тут их большое стадо — пожалуй, целый косяк!

— Вот так штука! — вскричал Снежок, рассмотрев китов. — Они идут сюда!

— Верно… — пробормотал бывший гарпунер; в тоне его не чувствовалось радости по поводу такого открытия. — Прямо на нас. Эх, не по душе мне это!.. Они перекочевывают куда-то, это я вижу. Боже сохрани, попасться им на пути в такое время — да еще в такой лодчонке, как наша!

Услышав это, катамаранцы перестали возиться с парусом. Стадо китов, которое делает переход или забавляется прыжками, — зрелище настолько редкое и в то же время захватывающее, что вызывает величайший интерес; и путешественник, который оставит его без внимания, верно, должен быть поглощен очень серьезными занятиями.

Как великолепны движения этих морских великанов, когда они, рассекая волны, прокладывают себе путь в лазурной стихии, то вздымая ввысь перистые столбы белого пара, то взметая свои широкие, веерообразные хвостовые лопасти! Иногда они подскакивают на несколько футов вверх, а потом шлепаются обратно в воду всем своим гигантским телом, вызывая такое волнение, что в океане вздымаются громадные волны с белыми гребнями, словно изошел сильный шторм.

Такие мысли проносились в голове у бывшего китобоя, когда он увидел, что стадо кашалотов мчится прямо на их утлое суденышко. Он знал, что мертвая зыбь, которая поднимается на пути у кита, идущего напролом, может потопить самую большую лодку. А если хоть одному из этих китов, что несутся сейчас прямо на них, вздумается мимоходом выпрыгнуть из воды, едва ли скитальцы смогут что-нибудь поделать — гичка разлетится в щепы.

Впрочем, уже не было времени размышлять над всякими случайностями. В тот момент, когда катамаранцы впервые заметили китов, те находились на расстоянии не более мили отсюда; а так как они двигались со скоростью десяти узлов в час, то не прошло и нескольких минут, как передний был уже почти рядом — там, где находились лодка и покинутый плот.

Киты двигались довольно беспорядочно, хотя там и сям попадались группы из четырех или пяти особей, которые шли стройной шеренгой. Стадо занимало пространство около мили в окружности; и как раз в самом центре его, на несчастье, покачивались на волнах две хрупкие скорлупки: гичка и брошенный «Катамаран».