Собрание сочинений. Том 4

— А почему вы так странно смотрите на меня? — спросила девушка, невольно съеживаясь под его пристальным взглядом.

— Так, ничего. Поезжай туда. Со временем ты поймешь многое, то, что сейчас кажется тебе странным. А пока что окажи мне услугу, сделай, что я прошу. Поедешь?

— Ладно, поеду.

— Ну вот и умница. Поцелуй меня, милочка. Ты девчонка что надо! Я выясню, когда уходит завтра поезд, и напишу отцу — предупрежу о твоем приезде. А теперь ступай к себе, не то на кухне сейчас начнут чесать языки. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мистер Эзра, — сказала девушка взявшись за ручку двери. — Вот поговорила с вами, и на сердце полегчало. Я ведь только и живу надеждой, только надеждой…

«Хотелось бы мне знать, на что она надеется, черт побери! — подумал молодой коммерсант, когда за служанкой захлопнулась дверь. — Должно быть, думает, что я женюсь на ней. Нахальная особа! Но в Бедсворте она будет просто неоценима. Даже если не пригодится ни на что другое, то шпионка из нее выйдет первоклассная». Эзра растянулся на кушетке и, нахмурив брови, закусив губу, погрузился в размышления о будущем.

Пока в библиотеке на Эклстон-сквер происходил этот диалог, Том Димсдейл все еще держал путь домой, и на душе у него было тяжело: его мучило предчувствие беды. Напрасно твердил он себе, что Кэт исчезла не навсегда, а слух о ее помолвке с Эзрой слишком нелеп, чтобы хоть на секунду можно было ему поверить. Как бы он себя ни успокаивал, страх и ужасное чувство надвигающейся опасности не покидали его. Поверить, что Кэт ему неверна, он не мог, но тем не менее казалось крайне странным, что она исчезла из Лондона именно в тот день, когда до него дошел слух о ее помолвке. Как горько упрекал он себя сейчас за то, что, поддавшись уговорам Джона Гердлстона, перестал встречаться и переписываться с Кэт! Он уже начинал понимать, что его одурачили, что все эти щедрые обещания дать впоследствии согласие на их союз были лишь уловкой с целью усыпить его подозрения и, воспользовавшись этим, похитить у него сокровище. Что же ему теперь делать, как исправить свою оплошность? Пока оставалось только одно: подождать до завтра и посмотреть, явится ли старший компаньон фирмы в контору. А если явится, Том был исполнен решимости поговорить с ним начистоту.

Он был так подавлен и угнетен, что, добравшись до Филлимор-Гарденс, хотел проскользнуть прямо к себе в комнату, но на лестнице столкнулся со своим почтенным родителем.

— Как, сразу в постель? — загремел старик в ответ на извинения сына. — Ни под каким видом, молодой человек. Пойдем в гостиную, выкурим по трубке. Мать ждала тебя весь вечер.

— Я задержался, мама, простите меня, — сказал юноша, целуя мать. — Целый день проторчал в порту, работы было по горло да и хлопот много.

Миссис Димсдейл с вязаньем в рунах сидела у камина. Услыхав голос сына, она с беспокойством взглянула ему в лицо, и материнское сердце сразу забило тревогу.

— Что случилось, мой мальчик? — спросила она. — Ты сам на себя не похож. Что-то у тебя неладно. Надеюсь, у тебя нет секретов от твоей старой матери?

— Полагаю, что он не настолько глуп, — сказал доктор серьезно. — Если тебя что-то заботит, мой мальчик, выкладывай. Ручаюсь, что как бы далеко ни зашло дело, всегда еще можно кое-что исправить.

И, подчинившись этому двойному натиску, Том поведал о том, какую новость услышал от фон Баумсера в «Петухе и курослепе», и о своем последующем визите на Эклстон-сквер.

— Я все еще никак не могу в это поверить, — сказал он в заключение. Голова идет кругом, и я просто не в состоянии осмыслить, что произошло.

Старики родители внимательно выслушали Тома и, когда он закончил свой рассказ, некоторое время тоже молчали. Мать заговорила первая.

— Я всегда чувствовала, — сказала она, — что мы зря прекратили с ней переписку по просьбе мистера Гердлстона.

— Теперь легко так говорить, — уныло сказал Том. — А тогда казалось, что мы не можем поступить иначе.

— После драки кулаками не машут, — хмуро заметил старик доктор, выслушав рассказ сына. — Теперь нужно исправить ошибку. За одно можно поручиться, Том: такая девушка, как Кэт Харстон, не могла совершить бесчестный поступок. Если она сказала тебе, мой мальчик, что будет тебя ждать, можешь быть спокоен. А если ты хоть на секунду усомнился в ней, то тебе, черт побери, должно быть стыдно!

— Правильно, отец! — воскликнул Том, и лицо его расцвело. — Я и сам так думаю, но только уж слишком много остается необъяснимого. Зачем понадобилось им уезжать из Лондона, и куда это они отправились?

— Этот старый негодяй Гердлстон понял, конечно, что твое терпение может лопнуть, и поспешил тебя опередить, сплавив девушку в деревню.

— А если так, то что мне делать?

— Ничего. Он имеет на это право.

— Имеет право запрятать ее в какой-то домишко в деревне, где эта скотина Эзра Гердлстон будет увиваться за ней с утра до ночи? От одной этой мысли можно сойти с ума!