Собрание сочинений. Том 4. Рикша-призрак. Сказки и легенды. Труды дня

Он.Но я не люблю, когда ты держишь себя, как актриса, и поешь такие вещи. И где это, скажи на милость, подобрала ты эту Chanson du Colonel? Это не песня для гостиной. Нельзя сказать, чтобы она была прилична.

Она.М-с Буцгаго научила меня. А она принята во всех гостиных и вполне прилична. А месяца через два ее гостиная будет закрыта для меня. И она будет благодарить Бога, что не так неприлична, как я. О, Гай, Гай! Я хотела бы походить на некоторых женщин и не стыдиться этого. Как говорит Кин: «Носит волосы с покойника и фальшива вся вплоть до хлеба, который ест».

Он.Вероятно, я очень глуп, потому что ничего сейчас не понимаю. Когда истощатся все твои фантазии, сообщи мне, пожалуйста, и я постараюсь вникнуть хотя бы в последнюю.

Она.Фантазии, Гай! Это не фантазии. Мне шестнадцать лет, тебе ровно двадцать, и ты ждал два часа на холоде у дверей школы. А теперь я встретилась с тобой, и мы идем вместе домой. Прилично ли это для вас, ваше императорское величество?

Он.Нет. Мы не дети. Почему ты не хочешь быть благоразумной сегодня?

Она.И это он спрашивает меня в то время, когда я иду на самоубийство ради него! А я не говорила тебе, что у меня есть мать и брат, который был моим любимцем до моего замужества? Теперь он женатый человек. Можешь себе представить, какое удовольствие доставит ему известие о моем побеге. Есть у тебя кто-нибудь дома, Гай, кого могли бы порадовать твои поступки?

Он.Есть. Но разве можно сделать яичницу, не разбив яиц?

Она(медленно).Я не вижу необходимости.

Он.A-а! В чем ты не видишь необходимости?

Она.Можно говорить правду?

Он.Смотря по обстоятельствам, может быть, лучше говорить.

Она.Гай, я боюсь.

Он.Я думал, что мы уже покончили со всем этим. Чего ты боишься?

Она.Боюсь тебя.

Он.О, черт возьми! Опять за старое! Это очень надоело.

Она.Боюсь тебя.

Он.И еще что?

Она.Что ты думаешь обо мне?

Он.Не понимаю вопроса. А что ты намерена делать?

Она.Я не решаюсь. Мне страшно. Если бы я могла обманывать…

Он.  A la Буцгаго? Нет, спасибо. Это я считаю нечестным. Есть его хлеб и воровать у него. Я предпочитаю грабить открыто или уж не начинать ничего.

Она.Я тоже так думала.

Он.Так что же ты, скажи пожалуйста, ломаешься?

Она.Это не ломанье, Гай. Я боюсь.

Он.Прошу тебя объясниться.

Она.Это не может быть надолго, Гай. Не может быть надолго. Ты будешь раздражаться, это скоро надоест тебе. Затем ты будешь ревновать, не будешь верить мне — как и теперь, — и ты сам будешь наибольшей причиной сомнений. А я… что я буду делать тогда? Я буду не лучше м-с Буцгаго, не лучше всякой другой. И ты будешь знать это. О, Гай, неужели ты не видишь?

Он.Я вижу только, что ты ужасно неблагоразумна, моя крошка.

Она.Ну вот! Как только я начинаю не соглашаться с тобой, ты сердишься. И это теперь, а потом ты будешь ссориться со мной каждый раз, как я сделаю что-нибудь не по-твоему. А если ты будешь жесток со мной, Гай, куда я уйду? Куда я уйду? Я не могу положиться на тебя. О, я не могу положиться на тебя!

Он. Мне тоже нужно было бы задаться вопросом: могу ли я положиться на тебя? Я имею для этого полное основание.

Она.Не говори так, дорогой мой. Мне это причиняет такую же боль, как удар.

Он.И мне не весело.

Она.Я не могу ничем помочь. Я хотела бы умереть! Я не верю тебе, не верю и себе. О, Гай, пусть будет так, как будто ничего не было, пусть будет все забыто!

Он.Слишком поздно. Я не понимаю тебя. Лучше не будем говорить сегодня. Я приду завтра.

Она.Да. Нет! О, дай мне время! Еще день. Я сяду в рикшу и встречусь с ним около Пелити. А ты поезжай.

Он.Я тоже поеду к Пепити. Я хочу выпить чего-нибудь. У меня как будто почва колеблется под ногами… Что это там за скоты воют в Старой библиотеке?

Она.Это репетиция концерта. Слышишь голос м-с Буцгаго? Она поет соло. Что-то новое. Слушай! М-с Буцгаго поет в Старой библиотеке.

Он.Нет, я не буду пить. Доброй ночи, крошка. Увидимся мы завтра?

Она.Д-да. Доброй ночи, Гай. Не сердись на меня.

Он.Сердится! Ты знаешь, что моя вера в тебя безгранична. Доброй ночи и… Господь с тобой!

(Через три минуты. Один.)

Гм! Дорого дал бы я за то, чтобы узнать, какой другой мужчина во всем этом замешан.

Дети зодиака

Хотя ты любишь ее, как самого себя,

Но себя в более совершенной оболочке,
Хотя ее смерть печалит день,
Лишая прелести все живущее;
Сердцем я знаю, —
Когда уходят полубоги,
Приходят боги.

Эмерсон