Собрание сочинений. Том 5. 1981-1982

Диалектический метод в применении к исследованию социально-экономических процессов требует представить всю систему социально-экономических отношений как живую и развивающуюся, содержащую противоречия и разрешающую их, движущуюся через противоречия. Единство и борьба противоположностей – живая душа диалектики, и с диалектико-материалистической точки зрения, как подчеркивал В. И. Ленин, «общество рассматривается как живой, находящийся в постоянном развитии организм (а не как нечто механически сцепленное и допускающее поэтому всякие произвольные комбинации отдельных общественных элементов), для изучения которого необходим объективный анализ производственных отношений, образующих данную общественную формацию, исследование законов ее функционирования и развития».[58]

Теоретическое изображение развития социально-экономической системы – это изображение ее движения от неразвитого целого к развитому целому, а не от части к целому. Что же касается оперирования категориями целого и частей применительно к исследованию развитых форм движения, то, как указывал Ф. Энгельс, «часть и целое – это такие категории, которые становятся недостаточными в органической природе. Выталкивание семени – зародыш – и родившееся животное нельзя рассматривать как „часть”, отделяющуюся от „целого”: это дало бы ложное толкование. Части лишь у трупа».[59]

Если мы части переименуем в элементы, а соединение частей выразим словом «структура», то от этого, конечно, мертвенность и антидиалектичность этой схемы не исчезнут. А сколько может быть вариантов разложения системы на элементы? Сколько угодно. Причем, какое разложение ни возьми – расположение и связь их можно считать структурой. И к любым субъективным представлениям можно приспособить соответствующее разложение системы на элементы с соответствующей структурой. Отсюда отмечаемая рядом авторов опасность проникновения в марксистско-ленинскую науку элементов субъективно-идеалистической философии, подмены диалектико-материалистического метода метафизическим, неопозитивистским.[60] Попытки подменить марксистскую философию некой общей теорией систем есть, по существу, лишь новый вариант эмпириомонизма, на это указывал еще В. И. Ленин, критикуя Бухарина по поводу богдановской «тектологии».[61]

Известно, что даже из понятия производства, т. е. общей производственной системы, весьма мало содержательного можно извлечь о специфических отличительных особенностях конкретно-исторической системы производства. Тем более трудно ожидать чего-либо экономически содержательного от теории, провозглашающей своим предметом изучение общего у всех систем вообще – от системы социально-экономических процессов до самоката, например, включая решительно все, в том числе и «кучу песка или хлама»[62], поскольку «даже куча камней или хлама относится к разряду систем»[63]. Все еще не оставленные претензии на создание еще одной общенаучной теории наряду с марксистско-ленинской диалектико-материалистической философией, являющейся наукой «о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления»,[64] заставляют ближе присмотреться к тому, что же представляет собой на сегодняшний день «общая теория систем».

В 30-е годы с «общей теорией систем» выступил австриец Л. фон Берталанфи. Несколько позже, в 50-е годы, его идеи получили широкое распространение среди западных ученых, а в 1954 г. в США было создано «Общество исследований в области общей теории систем». Развитие этих идей вместе с тем «быстро обнаружило, что понятие „общая теория систем” не имеет строго определенного смысла, и в этой связи в научный обиход вошли понятия „системный подход”, „системное исследование”, „системное движение”»,[65] а термин «общая: теория систем» стал употребляться в двух смыслах: и как теория, «пытающаяся вывести из общего определения понятия, „система” как комплекса взаимодействующих компонентов ряд понятий, характерных для: организованных целых»,[66] и как понятие, объединяющее «работы, выполненные под флагом общей теории систем».[67]