Собрание сочинений. Том 7

Рабочие Англии! Если вас, ваших жен и детей снова ждет «капкан» тринадцатичасового рабочего дня, не приходите в отчаяние. Эту чашу надо испить, как она ни горька. Чем скорее вы пройдете через это, тем лучше. Ваши надменные хозяева, будьте в этом уверены, сами вырыли себе могилу, добившись того, что они называют «победой» над вами. Фактическая отмена билля о десятичасовом рабочем дне является событием, которое существенно ускорит наступление часа вашего освобождения. Ваши братья, французские и немецкие рабочие, никогда не довольствовались требованием десятичасового рабочего дня. Они всегда стремились к полному освобождению от тирании капитала. И если в отношении техники, производственной квалификации и сравнительной численности вы располагаете гораздо большими возможностями для своего освобождения и для производства достаточного количества благ для вас всех, — вы, конечно, не будете довольствоваться мелкими подачками. Так не требуйте больше «охранительных мер в интересах труда», а смело приступайте к немедленной борьбе за такое политическое и социальное господство пролетариата, которое даст вам возможность самим охранять свой труд.

Написано Ф. Энгельсом в середине февраля 1850 г.

Печатается по тексту журнала

Напечатано в журнале «The Democratic Review», март 1850 г.

Перевод с английского

Подпись: Ф. Э.

Ф. ЭНГЕЛЬС

АНГЛИЙСКИЙ БИЛЛЬ О ДЕСЯТИЧАСОВОМ РАБОЧЕМ ДНЕ

Английские рабочие потерпели значительное поражение, притом со стороны, с которой они менее всего этого ожидали. Суд казначейства, один из четырех высших судов Англии, несколько недель тому назад вынес приговор, которым фактически отменяется главное в изданном в 1847 г. билле о десятичасовом рабочем дне.

История билля о десятичасовом рабочем дне представляет яркий пример своеобразной формы развития классовых противоречий в Англии и заслуживает поэтому детального рассмотрения.

Известно, как с возникновением крупной промышленности началась ранее невиданная, безграничная и беззастенчивая эксплуатация рабочего класса фабрикантами. Новые машины сделали излишним труд взрослых мужчин; для присмотра за машинами требовались женщины и дети, которые были гораздо более пригодны для этого и вместе с тем обходились дешевле мужчин. Промышленная эксплуатация, таким образом, сразу же завладела всей семьей рабочего и заперла ее на фабрике: женщины и дети должны были работать день и ночь, не зная отдыха, пока не падали от полнейшего изнеможения. Дети бедняков из работных домов при растущем спросе на детей стали настоящим предметом торговли. Начиная с четырех-и даже трехлетнего возраста, их продавали с торгов целыми партиями, — под видом учеников, на обучение которых заключался контракт, — фабрикантам, предлагавшим за них наиболее высокую цену. Воспоминание о тех временах бесстыдной и жестокой эксплуатации детей и женщин, — эксплуатации, которая не отпускала свою жертву, пока можно было высосать из нее еще одну каплю крови, выжать из ее мускулов и жил еще одно усилие, — до сих пор очень живо у английских рабочих старшего поколения; многие из них сохранили это воспоминание в виде искривленного позвоночника или изувеченных членов, и все — в виде непоправимо разрушенного здоровья. Судьба рабов на самых плохих американских плантациях была еще счастьем в сравнении с судьбой английских рабочих того времени.

Уже довольно давно государству пришлось принимать меры для обуздания не знавшей решительно никаких границ безудержной эксплуатации со стороны фабрикантов, попиравших все требования цивилизованного общества. Эти первые законодательные ограничения были, однако, в высшей степени недостаточны, и их вскоре стали обходить. Только полстолетия спустя после введения крупной промышленности, когда бурное промышленное развитие обрело постоянное русло, только в 1833 г. стало возможным провести действенный закон, который, по крайней мере, хоть ставил известный предел наиболее вопиющим злоупотреблениям.