Собрание сочинений. Том 7

Восстание быстро распространилось по всему современному Верхнему Бадену. Панический страх охватил все верхнешвабское дворянство, военные силы которого были почти целиком заняты в Италии в войне против французского короля Франциска I. Дворянам оставалось только попытаться затянуть дело посредством переговоров, а тем временем раздобыть денег и навербовать войска, чтобы, собравшись с силами, наказать затем крестьян за их дерзость «огнем и мечом, разграблением и убийствами»^[240]. С этого момента началось то систематическое предательство, то постоянное вероломство и коварство, которыми отличалось поведение дворянства и князей в течение всей Крестьянской войны и которые явились их сильнейшим оружием против распыленных, с трудом поддающихся организации крестьян. Швабский союз, куда входили князья, дворянство и имперские города Юго-Западной Германии, выступил в качестве посредника, не дав, однако, крестьянам гарантий относительно каких-либо определенных уступок. Движение крестьян не прекращалось. С 30 сентября до середины октября Ганс Мюллер из Бульгенбаха прошел через Шварцвальд до Ураха и Фуртвангена, увеличил свой отряд до 3500 человек и занял с ним позицию при Эваттингене (недалеко от Штюлингена). В распоряжении дворянства было не более 1700 человек, но даже и эти силы были распылены. Оно оказалось вынужденным пойти на перемирие, которое и было действительно заключено в лагере под Эваттингеном. Крестьянам было обещано полюбовное соглашение, либо непосредственно между сторонами, либо при посредничестве третейских судей, а также расследование их жалоб земским судом в Штоккахе. Как войска дворян, так и крестьяне разошлись.

С общего согласия крестьянами были выдвинуты 16 статей, которые должны были быть представлены на утверждение штоккахского суда. Они были очень умеренными. Упразднение права охоты, барщины, обременительных податей и вообще господских привилегий, защита от произвольных арестов и пристрастных, выносящих произвольные решения судов, — большего они не требовали.

Напротив, дворянство, как только крестьяне разошлись по домам, немедленно потребовало вновь выполнения всех спорных повинностей в течение всего времени, пока будет длиться судебное разбирательство. Крестьяне, разумеется, отказывались и отсылали господ к суду. Борьба разгорелась вновь; крестьяне снова начали собираться в отряды; князья и дворяне сосредоточивали свои войска. На этот раз движение распространилось значительно дальше, за границу Брейсгау и далеко вглубь Вюртемберга. Дворянские войска под начальством Георга Трухзесса фон Вальдбурга, этого Альбы Крестьянской войны, осуществляли наблюдение за крестьянами, наносили поражение их отдельным вспомогательным отрядам, но не осмеливались напасть на главные силы. Георг Трухзесс вел с вожаками крестьян переговоры и в отдельных случаях заключал с ними договоры.

В конце декабря началось рассмотрение дела земским судом в Штоккахе. Крестьяне протестовали против того, что в состав суда вошли одни только дворяне. В ответ на это им был зачитан указ императора^[241]. Переговоры стали затягиваться; тем временем дворяне, князья и швабские союзные власти вооружались. Эрцгерцог Фердинанд, который помимо теперешних наследственных австрийских земель властвовал тогда также и над Вюртембергом, баденским Шварцвальдом и южной частью Эльзаса, приказал применить к мятежным крестьянам самые суровые меры. Было предписано ловить, пытать, убивать их без всякого милосердия, истреблять их всевозможными способами, жечь и разорять все их имущество, изгонять из страны их жен и детей. Мы видим, как соблюдали князья и дворяне перемирие и что понимали они под полюбовным посредничеством и рассмотрением жалоб. Эрцгерцог Фердинанд, которому дом Вельзеров в Аугсбурге дал взаймы деньги, вооружался с величайшей поспешностью; Швабский союз предписал произвести в три срока поставку военных контингентов и уплату денежных взносов.

Происходившие до этого времени восстания совпадают с пятимесячным пребыванием Томаса Мюнцера в Оберланде^[242]. Хотя и нет никаких прямых доказательств его влияния на начало и ход движения, однако косвенно это влияние вполне установлено. Наиболее решительные революционеры среди крестьян являются большей частью его учениками и последователями его идей. Все современники приписывали ему «Двенадцать статей», как и «Статейное письмо» [Artikelbrief] оберландских крестьян, хотя несомненно, что он не был автором, во всяком случае, первого документа. Еще к моменту своего возвращения в Тюрингию он выпустил в высшей степени революционное послание к восставшим крестьянам^[243].