Собрание сочинений. Том 7

Выборы 10 марта 1850 года/ Это была кассация июня 1848 года: те, кто ссылал и убивал июньских инсургентов, вернулись в Национальное собрание, но согбенные, в сопровождении сосланных, с их принципами на устах. Это была кассация 13 июня 1849 года: Гора, которую Национальное собрание изгнало, вернулась в Национальное собрание, но она вернулась уже не как командир революции, а как ее передовой горнист. Это была кассация 10 декабря: Наполеон провалился в лице своего министра Лаита. Парламентская история Франции знает лишь один подобный случай: провал Оссе, министра Карла X, в 1830 году. Наконец, выборы 10 марта 1850 г. были кассацией выборов 13 мая, которые дали большинство партии порядка. Выборы 10 марта явились протестом против большинства 13 мая. 10 марта было революцией. За избирательными бюллетенями скрываются булыжники мостовой.

«Голосование 10 марта — это война», — воскликнул Сегюр д'Агессо, один из наиболее крайних членов партии порядка.

С 10 марта 1850 г. конституционная республика вступает в новую фазу, в фазу своего разложения. Различные фракции большинства снова объединены друг с другом и с Бонапартом; они снова спасают порядок; Бонапарт снова — их нейтральная личность. Если они вспоминают о своем роялизме, то лишь потому, что отчаялись в возможности буржуазной республики; если он вспоминает, что он — претендент, то только потому, что отчаивается в возможности остаться президентом.

На избрание июньского инсургента Дефлотта Бонапарт, по команде партии порядка, ответил назначением на пост министра внутренних дел Бароша — Бароша, который был обвинителем Бланки и Барбеса, Ледрю-Роллена и Гинара. На избрание Карно Законодательное собрание ответило принятием закона об образовании, на избрание Видаля — удушением социалистической печати. Трубными звуками своей печати партия порядка пытается заглушить свой собственный страх. «Меч свят», — восклицает один из ее органов. «Защитники порядка должны начать наступление против партии красных», — заявляет другой орган. «Между социализмом и обществом идет поединок не на жизнь, а на смерть, беспрестанная, беспощадная война; в этой отчаянной войне один из двух должен погибнуть; если общество не уничтожит социализма, социализм уничтожит общество», — кричит третий петух порядка. Воздвигайте баррикады порядка, баррикады религии, баррикады семьи! Надо покончить со 127000 парижских избирателей! Варфоломеевская ночь для социалистов! И партия порядка одно мгновение действительно верит, что победа ей обеспечена.

Неистовее всего ее органы обрушиваются на «парижских лавочников». Лавочники Парижа избрали июньского инсургента своим представителем! Это значит: второй июнь 1848 г. невозможен; это значит: второе 13 июня 1849 г. невозможно; это значит: моральное влияние капитала сломлено, буржуазное Собрание представляет только буржуазию; это значит: крупная собственность погибла, так как вассал ее — мелкая собственность — ищет себе спасения в лагере лишенных собственности.

Партия порядка прибегает, разумеется, к своему неизбежному трафаретному приему: «Больше репрессий!» — кричит она. — «Удесятерить репрессии!» Но ее репрессивная сила уменьшилась в десять раз, тогда как сопротивление увеличилось в сто раз. Разве самое главное орудие репрессии, армия, не нуждается в репрессии? И партия порядка говорит свое последнее слово: «Надо сломать железное кольцо легальности, в котором мы задыхаемся. Конституционная республика невозможна. Мы должны бороться своим настоящим оружием; с февраля 1848 г. мы боролись с революцией ее же оружием и на ее же почве, мы приняли ее учреждения; конституция — крепость, которая защищает осаждающих, а не осажденных! Во чреве троянского коня мы прокрались в священный Илион, но, не в пример нашим предкам, грекам^{14}, мы не завоевали вражеского города, а сами попали в плен».

В основе конституции лежит всеобщее избирательное право. Уничтожение всеобщего избирательного права — вот последнее слово партии порядка, последнее слово буржуазной диктатуры.