Собрание сочинений. Том 9

Здравствуйте, Филип, — сказал он. — Мне необходимое вами встретиться. Все идет, как надо. Марч сознался во всем, теперь он у нас на поводке. Но кое-что нам следует обсудить.

Отлично, Ники, — ответил Уэнинг. — Я буду дома с половины девятого. Это время вас устроит?

Вполне, — ответил Беллами.

Он встал, походил по комнате, а потом позвонил Ванессе.

Как у вас дела, Ники? — спросила она. — Вы последовали моему совету? Сходили в Скотланд-Ярд и рассказали там все?

Да, моя дорогая, — ответил Беллами. — Я там был, и я раскрыл им мою душу. Донага, Это был великолепный интеллектуальный стриптиз. Я поведал вес, что знал. Теперь им известно, что у вас самые красивые ноги в западном полушарии… И что, когда вы идете по улице, мое единственное желание — это двигаться за вами, следя за обольстительным покачиванием ваших упоительных бедер… И что…

Ники, вы — сумасшедший! — она прервала его своим низким, грудным голосом. — Неужели вы не можете хоть минуту побыть серьезным? Я спрашиваю, сказали ли вы им правду об этом деле?

Сказал ли я правду? — изумился Беллами. — Но ведь я только что говорил вам… А, так это вы о Харкоте!.. Ну да, я сказал им все, что знал. Они собираются его арестовать. — Беллами лгал без какого-либо напряжения, совершенно естественно.

Боже, я так и думала! — Голос Ванессы дрогнул. — Страшно представить, чем это обернется для меня.

Пусть вас это не заботит, дорогая, — поспешил успокоить ее Беллами. — Помните, у вас остался Ники. Ники, который вас обожает и который готов сделать для вас все на свете. Кстати, знаете ли вы, что я сплю в пижаме, изнутри которой вышит ваш портрет?

Ники, разве можно вечно валять дурака! Что заставило вас позвонить мне?

О, прелестное создание, я звоню вам потому, что вчера вечером… или сегодня утром я, встретившись с Кэрол, сказал ей, что собираюсь повидаться с вами сегодня около восьми за коктейлем. Я уверен, что она, перед тем как отправиться в свадебное путешествие, звонила вам и, возможно, упоминала об этом. Так вот, обстоятельства изменились, и я смогу приехать к вам только в половине десятого. Это не слишком поздно?

Для Ники Беллами слишком поздно не бывает никогда, — невесело пошутила Ванесса. — Тем более, что я никуда не собираюсь и буду ужинать дома. Так что я вас жду.

Приезжайте, дорогой Ники, может быть, вам удастся хоть немного приободрить меня.

— Будем надеяться, что мне это удастся, — сказал Беллами и широко ухмыльнулся в трубку. — До вечера, радость моя.

Опустив трубку на рычаг, он прошел в гостиную и отпер верхний ящик письменного стола.

Из ящика он достал автоматический пистолет — "Кольт" тридцать второго калибра, вынул из него обойму, высыпал большую часть патронов, оставив лишь два, вставил обойму обратно, дослал один патрон в казенник и, поставив пистолет на предохранитель, сунул его в карман брюк.

Надев черную шляпу и пальто с каракулевым воротником, Беллами спустился в холл и, воспользовавшись переговорным устройством, связался с администратором.

— Я уезжаю, — сказал он. — Мои вещи собраны, завтра за ними заедут. Я загляну сюда около полудня, чтобы забрать почту. Спокойной ночи.

Он вышел из дома, прошел пешком по Халфмун-стрит до Пикадилли, где сел в такси и поехал в "Малайский клуб".

* * *

Он увидел Фенеллу Рок за тем же столиком, за которым она сидела с Марчем и Ланселотом в тот вечер, когда они познакомились.

Беллами окинул взглядом зал. Народа было немного. У стойки двое мужчин мирно беседовали, что — то потягивая из стаканов.

Барменша суетилась за стойкой — она, видимо, готовила им новую порцию коктейлей.

Беллами, приблизившись к стойке, дружески обратился к ней.

— Два очень сухих мартини, Бланди. И, пожалуйста, доставьте их вон на тот столик.

Она понимающе кивнула головой.

Беллами прошел к столику и занял место напротив Фенеллы Рок.

— Что стряслось, Фенелла? — спросил он.

Она подняла голову и угрюмо взглянула на него. Он увидел ее лицо — бледное, напряженное, с глубокими тенями под накрашенными глазами.

Что случилось? — повторил он.

Харкот мертв, — ответила она.

Беллами потянулся за портсигаром. Бланди принесла два сухих мартини.

Беллами вынул сигарету, поднес ее к губам Фенеллы, дал ей прикурить и закурил сам. Бланди, отчаявшись услышать что-нибудь, вернулась на свое место за стойкой.

— Фенелла, — заговорил Беллами, — вам не следует принимать это близко к сердцу. Жизнь жестока, и с этим ничего нельзя поделать. Но что с ним произошло? Или он сам…

Нет, — прервала его Фенелла, — он не покончил с собой… Сегодня днем я поговорила с ним… рассказала о нашем вчерашнем разговоре, не все, конечно. Он повеселел, оживился. И почти не пил весь день. А в начале седьмого отправился в клуб Мотта… И он не был пьян. И там, почти у самого клуба, его сбила машина… Неизвестно какая. Было уже темно, и водитель скрылся. Харкот, должно быть, скончался сразу. Он ужасно изуродован… Боже мой, Боже мой!..

Что ему понадобилось в клубе Мотта? — резко спросил Беллами.