Собрание сочинений. Том I

И если бы – снова скажу – ради этого блаженного единства всех в Боге нам пришлось бы навсегда пожертвовать своею народностью и даже навсегда потерять ее в истории, то мы, без всякого сомнения, все почитали за сор, чтобы приобрести Христа (см. Флп. 3,8). Но такой жертвы и не потребуется: Ищите же прежде Царства Божия… и это все приложится вам (Мф. 6, 33). Как отдельная личность человека останавливается в своем развитии и становится пустою и пошлою, когда человек сам себя делает предметом своей деятельности, так и собирательная личность народа лишь в том случае достигает полного развития своих дарований, когда является не целью для себя, а средством для бескорыстного выполнения божественных предначертаний. На этом именно поприще процвела великая российская народность к концу ХУЛ века из прежней распуганной стаи татарских данников. На том же правиле бескорыстного просвещения соседних варваров процвел и византийский христианский гений во времена древнейшие. На этом же начале безраздельной преданности Православию и взаимной христианской дружественности сохранили и самую веру, и свой народный дух все православные племена, выносившие многовековое иго фанатических сарацин. И только в настоящее безверное и развратное время во все без исключения православные народности начал проникать дух национальной горячки и равнодушия к вселенскому единению в Церкви Христовой. Конечно, Церковь Святая не одолеется адовыми вратами, но да не приидет на нас глагол Господень, сказанный к евреям: Аминь, аминь глаголю вам: Отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его (Мф. 21, 43). Да не будет так! «В первых помяни, Господи, Святую Твою Соборную и Апостольскую Церковь, юже от конец даже до конец вселенныя, и умирию, юже наздал еси честною Кровию Христа Своего».

Свобода вероисповеданий и полемика с инославными

О свободе вероисповеданий (Заявление Высокопреосвященнейшего Антония, архиепископа Волынского, в VI отделе Предсоборного Присутствия 19 мая 1906 года)

Суждение о желательном для некоторых партий Думы равноправии всех религий в России не должно исходить из общих априорных положений. Если бы для желательного либералам вывода было бы достаточно всем согласиться с мыслью о том, что христианство есть религия любви, что Богу не нужны подневольные поклонники, что убеждения не сдержишь и не внушишь мечом, то неужели эти истины не настолько ясны и просты, чтобы их не поняли вожди различных народов в продолжение полутора тысячи лет? Но от этих пожеланий до вывода о равноправии религии в России еще очень далеко, и перескакивать от первых к последним могут только современные газетные агитаторы, которые сами, во-первых, ни во что не веруют и потому не могут различать добра и зла, истины и лжи, а во-вторых, не имеют никаких разумных данных для того, чтобы основать свои требования убедительно и честно, а потому и заменяют всякие доказательства выкрикиванием чувствительных фраз, вовсе не относящихся к делу.

Свобода вероисповедания (а не свобода совести – это выражение бессмысленное), конечно, должна быть охраняема в государстве: нет цели держать какой-либо силой в господствующей Церкви; объявляющих себя вне вероисповедания тоже153 следует отлучать от Церкви по двукратном увещании. Но это совсем иное дело, чем свобода религиозной пропаганды.

Впрочем, прежде чем сказать о ней по существу, должно заметить, что представительное учреждение, как Дума, рассматривает все вопросы государственной жизни с точки зрения народной воли, а не отвлеченных идей.

Итак, будет ли кто-либо спорить даже из современных, прокисших от постоянной лжи публицистов против того, что русский и вообще православный народ, составляющий более двух третей населения империи, не только с негодованием отвергнет мысль о допущении инославной пропаганды, но, напротив, единодушно потребовал бы кары за нее как за уголовное преступление, ибо православную веру, и притом в качестве веры господствующей, он считает главным предметом попечения не только архиереев, но и царя, и христолюбивого воинства. Вообще, воля народная в этом отношении гораздо менее милостива и снисходительна, нежели воля правительства не только современного, но и эпохи покойного государя и даже государя Николая I. Претендуя на правительство народной воли, Государственная Дума, имея хоть каплю искренности, и заикаться бы не стала о равноправии вероисповеданий, ибо кому неизвестно, что и те права, коими пользуются иноверцы с 17 апреля 1905 года, возбуждают усиленный ропот православного народа, ропот более громкий, нежели все прочие узаконения, пошедшие в разрез с народным духом, с народным бытом.