Читаем Собрание сочинений. Тревога и надежда (статьи, письма, выступления, интервью). Том 1. 1958—1986 полностью

Выступления Сахарова против политических репрессий в СССР имели, по крайней мере, превентивное значение. Иными словами, власти понимали, что любые политические репрессии, если они станут известны Сахарову и другим советским правозащитникам, повлекут за собой обращения к западному общественному мнению, а возможно, и некоторую международную реакцию. И это заставляло их считаться с последствиями своих действий, хотя бы в той мере, в какой они вынуждены были считаться с общественным мнением на Западе.

Разумеется, концепция международной защиты прав человека была чужда советским властям, и они постоянно обвиняли Сахарова в подстрекательстве к вмешательству в их внутренние дела. В этой связи трудно удержаться, чтобы не процитировать воспоминания Рене Кассена: «Я участвовал в деле Бернхейма, рассматривавшемся Лигой наций в 1933 году. Бернхейм, еврей, был жертвой нарушения немцами Соглашения по Верхней Силезии. Как же Германия, как Гитлер и Геббельс оправдывали свои действия? Они говорили: "Каждый человек — хозяин в своем доме. Это не ваше дело выяснять, что мы делаем со своими социалистами, со своими пацифистами, со своими евреями. Вы не вправе вмешиваться в наши дела. Это суверенное государство"».[10]

Советское правительство так же постоянно протестовало против «вмешательства во внутренние дела СССР». Позиции советской России и нацистской Германии в вопросе международной защиты прав человека совпадали. И именно этой позиции противостоял Сахаров.

Детальное равновесие

Я уже писал о личном, эмоциональном отношении Сахарова к проблемам советско-американского ядерного противостояния. Вряд ли это отношение можно проиллюстрировать лучше, чем следующей цитатой из работы Сахарова 1975 года «О стране и мире»:

«Я ни на минуту не могу забыть, что все это время сотни тысяч рабочих, тысячи талантливых инженеров и ученых многих специальностей работают по расширению и усовершенствованию систем нападения, которые труднее всего отразить, — с синхронизированным ударом тысяч ракет с разделяющимися мультимегатонными боеголовками и ложными целями, и по созданию фантастически сложных и дорогих систем обороны, служащих тем же целям войны».

К вопросам контроля над вооружениями и предотвращения ядерной войны он возвращается почти во всех своих главных работах. Пожалуй, наиболее подробное изложение его взглядов на эти вопросы читатель найдет в его статье «Опасность термоядерной войны. Открытое письмо доктору Сиднею Дреллу».

Я же упомяну только о сахаровской концепции «детального равновесия». Сахаров полагал, что переговоры о сокращении вооружений могут быть эффективны, то есть вести к значительному сокращению ядерных, и не только ядерных, арсеналов, только в условиях стратегического равновесия. Равновесия не только ракетно-ядерного, но и паритета в обычных вооружениях, и, более того, в условиях примерного равенства в различных категориях, т.е., например, в танках и живой силе.

Сахаров настаивает на том, что Запад должен отказаться от ядерного оружия как инструмента сдерживания советской угрозы, в частности в Европе, где силы Варшавского договора многократно превосходили силы НАТО. Вместо этого, для поддержания стратегического равновесия, Запад должен восстановить там баланс обычных вооружений, несмотря на сопутствующие тому социальные и экономические издержки. Любопытно, что Сахаров даже не обсуждает возможность достижения равновесия за счет сокращения советского военного присутствия в Восточной Европе, видимо, полагая это несбыточной мечтой. Только уже гораздо позднее, в 1987 году, когда такая перспектива стала казаться реальной, Сахаров предположил,[11] что сокращение советской армии ускорит переговоры о сокращении ядерных вооружений.[12]

Перейти на страницу:

Все книги серии Андрей Сахаров. Собрание сочинений

Похожие книги

… Para bellum!
… Para bellum!

* Почему первый японский авианосец, потопленный во Вторую мировую войну, был потоплен советскими лётчиками?* Какую территорию хотела захватить у СССР Финляндия в ходе «зимней» войны 1939—1940 гг.?* Почему в 1939 г. Гитлер напал на своего союзника – Польшу?* Почему Гитлер решил воевать с Великобританией не на Британских островах, а в Африке?* Почему в начале войны 20 тыс. советских танков и 20 тыс. самолётов не смогли задержать немецкие войска с их 3,6 тыс. танков и 3,6 тыс. самолётов?* Почему немцы свои пехотные полки вооружали не «современной» артиллерией, а орудиями, сконструированными в Первую мировую войну?* Почему в 1940 г. немцы демоторизовали (убрали автомобили, заменив их лошадьми) все свои пехотные дивизии?* Почему в немецких танковых корпусах той войны танков было меньше, чем в современных стрелковых корпусах России?* Почему немцы вооружали свои танки маломощными пушками?* Почему немцы самоходно-артиллерийских установок строили больше, чем танков?* Почему Вторая мировая война была не войной моторов, а войной огня?* Почему в конце 1942 г. 6-я армия Паулюса, окружённая под Сталинградом не пробовала прорвать кольцо окружения и дала себя добить?* Почему «лучший ас» Второй мировой войны Э. Хартманн практически никогда не атаковал бомбардировщики?* Почему Западный особый военный округ не привёл войска в боевую готовность вопреки приказу генштаба от 18 июня 1941 г.?Ответы на эти и на многие другие вопросы вы найдёте в этой, на сегодня уникальной, книге по истории Второй мировой войны.

Андрей Петрович Паршев , Владимир Иванович Алексеенко , Георгий Афанасьевич Литвин , Юрий Игнатьевич Мухин

Публицистика / История
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное