Собрание сочинений в 10-ти томах. Том 2

Столь глупой роскоши не признает никто.

Любая женщина - угодье, вид оброка,

Что королю мужья выплачивают к сроку,

Источник милости, - не очень ясно, чьей, -

И путь разбогатеть в любую из ночей

И в люди вылезти, достоинством торгуя!

(Глядя пристально им в глаза)

Найдется хоть один, кто бы сказал, что лгу я?

Все правда, господа! В беспутном дележе

Готовы вы продать - иль продали уже -

За титул, за кусок, за дрянь любого рода

(де Пардальяну)

Ты - мать,

(де Бриону)

а ты - жену,

(де Горду)

а ты - сестру бы продал!

Один из пажей

(наливает стакан вина и пьет, напевая)

Бурбон, Марсель увидя,

Своим солдатам рек:

«О боже, кто к нам выйдет... »

Трибуле

Кто выйдет, Обюссон, не знаю, - но вобью

Я в горло твой стакан и песенку твою!

(Ко всем)

Вельможи, герцоги, чей старый титул громок, -

О стыд!.. Вермандуа, династии потомок;

Брион, чьи прадеды миланский знатный род;

Де Горд и Пардальян, которых чтит народ;

Монморанси - вы все, всей знати средоточье,

Вы дочь у бедняка украли этой ночью!

Но не пристали вам, сынам таких родов,

Презренные сердца под вывеской гербов.

Иль вы не рыцари? Иль мать вас не рожала?

Иль с конюхом она в постели полежала?

Ответьте, выродки!

Горд

Эй, шут!

Трибуле

Где серебро?

Король ведь заплатил вам за мое добро?

Почем на каждого?

(Рвет на себе волосы.)

Все вместе с ней теряю!

А если б захотел?.. Она дороже рая.

Он заплатить бы рад!

(Глядя на всех)

Или хозяин ваш

Воображает, что возьму я, что ни дашь?

Он в силах титулом покрыть мое уродство?

Или убрать мой горб, даря мне благородство?

Смерть! Он купил меня живьем! Его дела

Жестоки и низки. Его игра подла.

Убийцы, рыцари больших дорог, сеньоры,

Мучители детей и женской чести воры!

Где дочь моя? Она нужна мне! Я хочу

Знать наконец, когда ребенка получу!

Смотрите - вот рука: она не знаменита,

Орудье бедняка... мозолями покрыта...

И вот вам кажется, что безоружна месть?

Нет шпаги у меня - но когти все же есть!

Я ждал достаточно. Всему есть мера, право!

Откройте эту дверь! Сейчас же!

Снова в ярости бросается на дверь, но его оттесняют. Несколько мгновений он борется, потом отходит к авансцене и падает на колени, измученный, без сил.

Всей оравой -

На одного меня!

(Заливаясь слезами)

Я плачу наконец!

(К Маро)

Маро, ты разыграл меня. Ты молодец!

Есть у тебя душа, живое дарованье,

И сердце бедняка есть под ливрейной рванью...

Где спрятали ее? Что с нею? Как узнать?

Она ведь тут? Скажи! Нас окружает знать,

Но побеседуем по-братски - это можно.

Ведь ты же умница средь челяди вельможной!

Маро! Добряк Маро! Но ты молчишь!

(Ползет на коленях к вельможам.)

И вы

Простите мне за все! Я ползаю, увы!

Я болен, я устал. Молю, имейте жалость!

Бывало, я острил. Была обидна шалость.

Но если б знали вы, какая боль в спине!

Как скрючен я горбом! Но это в стороне...

Плохие дни у всех бывают, - а уродам

Они простительны. Служил я год за годом.

Я шут заслуженный. Прошу я, наконец,

Пощады. Вам нельзя ломать свой бубенец!

Над глупым Трибуле смеялись вы так часто.

Мне нечего сказать и больше нечем хвастать.

Отдайте, господа, сокровище мое!

Тут, в спальне короля, вы заперли ее.

Где девочка моя? Пощады! Ваша милость!

Мне делать нечего, когда не сохранилась

Она, мое дитя. Судьба моя горька.

Все разом отнято сейчас у старика.

Все продолжают молчать. В отчаянии он поднимается.

Смеются иль молчат! И это все? О боже!

Вам весело смотреть, как с содранною кожей

Оплакивает шут погубленную дочь,

Как рвет он волосы, что поседели в ночь!

Внезапно дверь королевской спальни отворяется. Оттуда выходит Бланш, растерянная, с безумным взглядом; одежда ее в беспорядке; с отчаянным криком она бросается к отцу.

Бланш

Отец!

Трибуле

О, вот она! Вот счастие! Вот горе!

Вот девочка моя! Мое семейство в сборе.

Столь невиновная в несчастии сама!

(Его душат слезы и нервный смех.)

Не правда ль, господа, легко сойти с ума?

Простите, что в слезах впервые к вам я выйду.

И с этой девочкой, такою кроткой с виду,

Что стоит посмотреть - и лучше станешь сам,

Я волю дать готов своим смешным слезам.

(К Бланш)

Не бойся ничего! Ведь это чья-то шутка.

Смеются - и пускай! Конечно, было жутко!

Они добры, честны. Раз я люблю тебя, -

Дадут нам жить вдвоем, спокойно и любя.

(Вельможам)

Ведь так?

(К Бланш, обнимая ее)

Но ты со мной! Какое счастье снова!

О, я готов забыть все, что случилось злого,

Недавно плакавший теперь захохотал,

И потерявший все еще богаче стал.

(Глядя на нее с беспокойством)

Ты плачешь, - но о чем?

Бланш

(пряча в руках пылающее и заплаканное лицо)

Кто эту тяжесть снимет?

Стыд!

Трибуле

Что сказала ты?

Бланш

(прячет лицо у него на груди)

О нет, не перед ними!

Вам одному.

Трибуле

(дрожа от гнева, поворачивается к королевской двери)

Ага! Насильник! И ее!

Бланш

(с рыданием бросается к его ногам)