Дежурный кивнул.
— Второй космоскаф возвращается,— сказал он.
Быков остановился.
— Нет–нет,— сказал дежурный с сожалением.— Он будет не скоро, часа через три.
Быков молча двинулся дальше. Они миновали кессон, прошли мимо бамбукового стульчика и по узкому, тесному колодцу поднялись в рубку танкера. Капитан Корф и его штурман стояли над низким столиком и рассматривали голубой чертеж.
— Здравствуйте,— сказал Быков.
Жилин, не говоря ни слова, прошел к рации и принялся настраиваться на волну космоскафа. Капитан и штурман в изумлении воззрились на него. Быков подошел к ним.
— Кто капитан? — спросил он…
— Капитан Корф,— сказал рыжий капитан.— Кто ви? Потшему?
— Я Быков, капитан «Тахмасиба». Прошу мне помочь.
— Рад,— сказал капитан Корф. Он посмотрел на Жилина. Жилин возился над рацией.
— Двое наших товарищей забрались в Кольцо,— сказал Быков.
— О! — На лице капитана изобразилась растерянность.— Как неосторожно!
— Мне нужен корабль. Я прошу у вас ваш корабль.
— Мой крабль,— растерянно повторил Корф.— Идти в Кольцо?
— Нет,— сказал Быков.— В Кольцо только в крайнем случае. Если случится несчастье.
— А где ваш крабль? — спросил Корф подозрительно.
— У меня фотонный грузовик,— ответил Быков.
— А,— сказал Корф.— Да, этто нельзя. В рубке раздался голос Юрковского:
— Погоди, я сейчас вылезу.
— А я тебе говорю, сиди, Володенька,— сказал Михаил Антонович.
— Ты очень долго копаешься.
Михаил ничего не ответил.
— Это они в Кольце? — спросил Корф, показывая пальцем на рацию.
— Да,— сказал Быков.— Вы согласны? Жилин подошел и стал рядом.
— Да,— сказал Корф задумчиво.— Надо помогать. Штурман вдруг заговорил так быстро и неразборчиво, что Быков понимал только отдельные слова. Корф слушал и кивал. Затем он, сильно покраснев, сказал Быкову:
— Штурман не хочет лететь. Он не обязан.
— Он может сойти,— сказал Быков.— Спасибо, капитан Корф.
Штурман произнес еще несколько фраз.
— Он говорит, что мы идем на верную смерть,— перевел Корф.
— Скажите ему, чтобы он уходил,— сказал Быков.— Нам надо спешить.
— Может быть, господину Корфу тоже лучше сойти? — осторожно сказал Жилин.
— Хо–хо–хо! — сказал Корф.— Я капитан!
Он махнул штурману и пошел к пульту управления. Штурман, ни на кого не глядя, вышел. Через минуту гулко бухнул наружный люк.
— Девушки,— сказал капитан Корф, не оборачиваясь,— они делают нас слабыми. Слабыми, как они. Но надо сопротивляться. Приготовимся.
Он полез в боковой карман, вытащил фотографию, поставил на пульт перед собой.
— Вот так,— сказал он.— И никак по–другому, если рейс опасен. По местам, господа.
Быков сел у пульта рядом с капитаном. Жилин пристегнулся в кресле перед рацией.
— Диспетчер! — сказал капитан.
— Есть диспетчер,— откликнулся дежурный обсерватории.
— Прошу старт!
— Даю старт!
Капитан Корф нажал стартер, и все сдвинулось. И тогда Жилин вдруг вспомнил: «Юрка!» Несколько секунд он глядел на рацию, вздыхающую грустными вздохами Михаила Антоновича. Он просто не знал, как поступить. Танкер уже покинул зону обсерватории, и капитан Корф, маневрируя рулями, выводил корабль на пеленг. Не будем–ка паниковать, подумал Жилин. Не так уж плохи дела. Пока еще не случилось ничего страшного.
— Михаил! — позвал голос Юрковского.— Скоро ты там?
— Сейчас, Володенька,— отозвался Михаил Антонович. Голос у него был какой–то странный — не то усталый, не то растерянный.
— Хо! — сказал позади голос Юры.
Жилин обернулся. В рубку входил Юра, заспанный и очень обрадованный.
— Вы тоже на «Кольцо–2»? — спросил он.
Быков дико взглянул на него.
— Химмельдоннерветтер! — прошептал капитан Корф. Он тоже начисто забыл о Юре.— Пассажиер! Ф–в каюта! — крикнул он грозно. Его рыжие бакенбарды страшно растопырились.
Михаил Антонович вдруг громко сказал:
— Володя… Будь добр, отведи космоскаф метров на тридцать. Сумеешь?
Юрковский недовольно заворчал.
— Ну попробую,— сказал он.— А зачем это тебе понадобилось?
— Так мне будет удобней, Володя. Пожалуйста.
Быков вдруг встал и рванул на себе застежки куртки. Юра с ужасом глядел на него. Лицо Быкова, всегда красно–кирпичное, сделалось бело–синим. Юрковский вдруг закричал:
— Камень! Миша, камень! Назад! Бросай все!
Послышался слабый стон, и Михаил Антонович сказал дрожащим голосом:
— Уходи, Володенька. Скорее уходи. Я не могу.
— Скорость,— прохрипел Быков.
— Что значит — не могу? — завизжал Юрковский. Было слышно, как он тяжело дышит.
— Уходи, уходи, не надо сюда…— бормотал Михаил Антонович.— Ничего не выйдет… Не надо, не надо…
— Так вот в чем дело,— сказал Юрковский.— Что же ты молчал? Ну, это ничего. Мы сейчас. Сейчас… Эк тебя угораздило…
— Скорость, скорость…— рычал Быков.
Капитан Корф, перекосив веснушчатое лицо, навис над клавишами управления. Перегрузка нарастала.
— Сейчас, Мишенька, сейчас…— бодро говорил Юрковский.— Вот так… Эх, лом бы мне…
— Поздно,— неожиданно спокойно сказал Михаил Антонович.
В наступившей тишине было слышно, как они тяжело, с хрипом, дышат.
— Да,— сказал Юрковский.— Поздно.
— Уйди,— сказал Михаил Антонович.
— Нет.
— Зря.
— Ничего,— сказал Юрковский,— это быстро. Раздался сухой смешок.
— Мы даже не заметим. Закрой глаза, Миша.