Собрание сочинений в 12 т. T. 8

- Знаю, Гэррис. Я воспользовался этой ошибкой Дика Сэнда. И благодаря этому миссис Уэлдон и ее спутники ночуют под открытым небом в сотне миль от берега, в Экваториальной Африке, куда я и хотел их завести.

- Но теперь-то они знают, где находятся.

- Какое это имеет сейчас значение? - воскликнул Негоро.

- Что ты собираешься сделать с ними? - спросил Гэррис.

- Что сделаю, то и сделаю, - ответил Негоро. - Расскажи-ка мне сначала, как поживает наш хозяин Альвец. Ведь я не видел старика больше двух лет.

- О, старый пройдоха чувствует себя как нельзя лучше! - ответил Гэррис. - Он очень обрадуется тебе.

- Он попрежнему живет в Бихе? - спросил Негоро.

- Нет, приятель, вот уж год как он перевел свою «контору» в Казонде.

- И дела хорошо идут?

- О да, тысяча чертей! - воскликнул Гэррис. - Дела идут хорошо, хотя с каждым днем торговать невольниками становится все труднее, особенно на этом побережье. Португальские власти с одной стороны, английские сторожевые суда - с другой всячески препятствуют вывозу рабов. Только в одном месте, на юге Анголы, в окрестностях Моссамедеса, можно более или менее спокойно грузить черный товар. Поэтому теперь все бараки до отказа набиты невольниками, мы ожидаем кораблей, которые переправят их в испанские колонии. Об отправке груза через Бенгелу и Сан-Паоло-де-Луанда говорить не приходится, губернатор и чиновники не хотят и слышать об этом. Старый Альвец подумывает о том, чтобы переселиться во внутренние области Африки. Он намерен снарядить караван в сторону Ньянгве и Танганьики, где можно выгодно обменять дешевые ткани на слоновую кость и рабов. Пока неплохо идет торговля с Верхним Египтом и Мозамбиком - он снабжает невольниками Мадагаскар. Но я боюсь, что придет время, когда работорговлей нельзя будет заниматься. Англичане с каждым днем укрепляются во внутренней Африке. Миссионеры залезают все глубже и ополчаются против нас. Ливингстон - разрази его гром - закончил исследование области озер и теперь направится, говорят, в Анголу. Да еще говорят, что какой-то лейтенант Камерон намерен пересечь весь материк с востока на запад. Опасаются также, как бы не вознамерился проделать то же самое и американец Стенли. Все эти исследователи могут сильно повредить нам, Негоро, и если бы мы хорошенько понимали свои интересы, ни один из этих незваных гостей не вернулся бы в Европу и не стал бы рассказывать о том, что он имел дерзость увидеть в Африке.

Услышь кто-нибудь беседу этих негодяев, он мог бы подумать, что тут разговаривают два почтенных коммерсанта, сетуя на заминку в торговых делах, вызванную кризисом. Кому пришло бы в голову, что речь у них идет не о мешках кофе, не о бочках сахара, а о живых людях. Торговцы невольниками уже не отличают справедливого от несправедливого, у них нет ни чести, ни совести, нравственное чувство совершенно отсутствует, а если оно и было у них когда-нибудь, то давно они растеряли его, участвуя в страшных зверствах работорговли.

Гэррис был прав в своих опасениях, так как цивилизация постепенно проникает в дикие области по следам тех отважных путешественников, имена которых неразрывно связаны с открытиями в Экваториальной Африке. Такие герои, как Дэвид Ливингстон, прежде всего, а за ним Грант, Спик, Бертон, Камерон, Стенли, оставят по себе неизгладимую память как благодетели человечества.

Из разговора с Негоро Гэррис узнал, как тот жил за последние два года, и с удовольствием отметил, что бывший агент работорговца Альвеца, бежавший из каторжной тюрьмы в Луанде, нисколько не изменился, ибо попрежнему был способен на любое преступление. Гэррис не знал только, что именно задумал его сообщник в отношении потерпевших крушение на «Пилигриме». Он спросил Негоро:

- А теперь скажи, как ты собираешься разделаться со своими бывшими спутниками?

Негоро ответил, не задумываясь. Видно было, что план давно созрел в его голове:

- Одних продам в рабство, а других…

Португалец не докончил фразы, но угрожающее выражение его лица говорило яснее слов.

- Кого ты собираешься продать? - спросил Гэррис.

- Негров, которые сопровождают миссис Уэлдон, - ответил Негоро. - За старика Тома, пожалуй, немного выручишь, но остальные четверо - крепкие молодцы, и на рынке в Казонде за них дадут хорошую цену.

- Правильно, Негоро! - сказал Гэррис. - Четверо здоровяков негров, привычных к работе, не похожи на этих животных, которых доставляют из внутренней Африки. Само собой разумеется, что их можно продать с большой выгодой. Негр, родившийся в Америке, - редкий товар на рынках Анголы. Но, - продолжал он, - ты забыл сказать мне, не было ли на «Пилигриме» наличных денег?

- Пустяки! Мне удалось прикарманить всего несколько сот долларов. К счастью, у меня есть кое-какие виды на будущее…

- Какие, дружище? - с любопытством спросил Гэррис.

- Разные, - отрезал Негоро.

Казалось, он сожалел о том, что сболтнул лишнее.

- Остается, значит, прибрать к рукам этот ценный товар? - заметил Гэррис.

- Разве это так трудно? - спросил Негоро.